Московский инквизитор (сборник). Николай Леонов

интересное. Двое детей с такими ценностями! Их могли просто убить, а вещи присвоить – мне приходилось сталкиваться с такими случаями, и в порядочность чекистов я больше не верю.

      Если Попов и воспринял эти слова как личное оскорбление, то виду не подал и спросил:

      – Скажите, а кто, по вашему мнению, мог сделать эту копию?

      Эксперт взял колье с таким брезгливым видом, словно дотрагивался до половой тряпки, и стал его рассматривать.

      – Ну, сделано оно не более семи-десяти лет назад. А по манере исполнения… – он задумался, вертя колье и так и эдак, а потом уверенно сказал: – Исаак Соломонович Кох. Его рука. Но помочь вам он уже ничем не сможет – умер два года назад. И знаете, – удивленно сказал он, – я даже представить себе не могу, сколько ему заплатили за то, чтобы он согласился сделать эту дешевку. Ювелиром он был выдающимся, вещи из его рук выходили уникальные, и цену он себе знал. Не со всяким клиентом бы связался. Если ему какая-то дамочка их тех, что вдруг разбогатели, начинала свои условия диктовать, а он был против, то грубо он их, конечно, не посылал, но отказывал твердо и навсегда. И вдруг это, простите, дерьмо. Бериллиевая бронза со стекляшками! Нет, я не понимаю, как он мог на это согласиться!

      – Скажите, а чтобы сделать эту копию, ему нужно было иметь под рукой оригинал? – поинтересовался Алексей Юрьевич.

      – Да нет! – поморщился эксперт. – Во многих каталогах есть не только изображение колье, но и его подробное описание. Ему бы этого за глаза хватило.

      – Напишите мне, пожалуйста, адрес и телефон квартиры Коха – вдруг его вдова и дети смогут что-нибудь рассказать и о заказчике, и о том, почему он вдруг согласился на эту работу.

      Эксперт все написал, но предупредил, что вдова Коха и его сын собираются эмигрировать в Израиль, так что им не до разговоров, но может быть, и согласятся побеседовать. Вдову зовут Дора Михайловна, а сына – Лазарь Исаакович. Поблагодарив его, Попов вышел на улицу и тут же позвонил зятю:

      – Степан! Запоминай адрес и немедленно отправляйся туда. Нужно поговорить с родственниками ювелира Коха, который делал копию старинного колье. Выжми из ситуации все возможное, – и перечислил ему все данные.

      А в доме Кохов действительно шли сборы, и, как услышал даже через две двери Степан, собиралась хозяйка крайне эмоционально. Если бы он заранее по телефону не удостоверился, что дома и мать, и сын, то решил бы, что женщина разговаривает сама с собой, потому что мужского голоса слышно не было. Несмотря на то, что он предварительно предупредил о своем визите, переговоры через дверь велись очень длительные, подробные, с неоднократным предъявлением удостоверения. Когда же он наконец попал внутрь, то сначала решил, что по квартире пронесся торнадо: все, что могло быть сдвинуто с места, было сдвинуто. Более-менее порядок в квартире сохранялся в кухне, но и то весьма относительно. Переставив составленные одна в другую кастрюли на пол, он сел на табурет и приготовился ждать, потому что по опыту уже знал, что прежде, чем ему дадут сказать хоть