Демиурги. Полигон богов. Иар Эльтеррус

спрашивать, откуда взяла, в среде уличных детей было не принято. Захочет – сама расскажет. Неника вообще была довольно странной и никому не доверяла до конца. Это несколько обижало, но Брай с Суорком понимали подругу и прощали ей недоверие – при ее жизни иное невозможно. Все знали, как живется сиротам при дворцовой кухне.

      Отдав встретившемуся на дороге разносчику медяк, заработанный троицей друзей несколько дней назад, они получили по большому пирогу с мясом. Пироги исчезли в желудках проголодавшихся ребят почти мгновенно – они бы еще по два таких охотно съели, но денег с собой больше не было.

      – О, гляди, старый Мих! – оживился Суорк, показывая пальцем на бородатую сгорбленную фигурку в нелепом цветастом балахоне.

      – Чего это он в город выбрался? – удивилась Неника.

      Старого звездочета в Брейхольме считали чокнутым, что неудивительно, учитывая его поведение. А уж что говорить о том, как он одевался! Покрытый золотистыми звездами синий балахон, изорванные чуни, из которых выглядывали грязные пальцы ног. И длинная седая борода. Добрые карие глаза и вечная улыбка до ушей. Дети толпами бегали за стариком – он рассказывал им чудесные, волшебные сказки, таких не знал больше никто в городе.

      Неника раньше и сама частенько слушала эти сказки, одновременно наблюдая за рассказчиком. И постепенно поняла, что Мих носит маску, что на самом деле он совсем другой. Девочка не раз ловила на себе внимательный, умный, оценивающий взгляд. Да и ответы на задаваемые вопросы старик давал такие, что услышавший их непроизвольно задумывался. И картина мира, до того ясная и понятная, осыпалась осколками цветного стекла. Приходилось переосмысливать самые простые, казалось бы, вещи, порой приходя к совершенно парадоксальным выводам. А значит, звездочет преследует какие-то свои, известные только ему самому цели. Иначе зачем заставлять людей задумываться? Неника не знала, но относилась к старику с немалой настороженностью, хоть и искренне уважала его.

      Никто, кроме покойного сьера Орваса, бывшего архивариуса дворцовой библиотеки, доживавшего свой век в тепле и сытости невдалеке от кухни в выделенной ему уютной небольшой комнатке, не знал, что Неника грамотна. И не просто грамотна, а владеет и тирайским языком, и сонхайским, и высшей формой родного, брайнского. Он стал ее вторым наставником буквально чудом, заговорив о тайнах мироздания с принесшей еду кухонной девчонкой-сиротой. Мысли ребенка удивили и заинтересовали старика, Неника мыслила нестандартно, умела не только смотреть, но и видеть, а это мало кому дано. И замечала мельчайшие детали, учитывая их в своих рассуждениях. Это поразило сьера Орваса, и он предложил девочке научиться читать. Ее глаза от такого предложения загорелись восторгом и предвкушением.

      Старый еретик учил любознательного ребенка от скуки, так как ему было совершенно нечего делать, а собеседников, тем более образованных, поди найди. Вот и таскал сьер Орвас для ученицы высокомудрые фолианты из библиотеки, вместе с ней обсуждая их, а то и подвергая тщательному разбору. Саму бы Ненику в библиотеку никогда не