Хищная птица-любовь. Инна Бачинская

днем, ни ночью. Федор приходит тютелька в тютельку – академическая выучка, не иначе. Хотя он, скорее всего, уродился таким, тут вопрос скорее генетики.

      Митрич присел за столик, поинтересовался, что за подарок. Федор ответил, что пока тайна, но можно попытаться угадать. Митрич задумался, пожал плечами, нерешительно предположил: книги? Папка для бумаг? Чернильный прибор? Федор только качал головой и улыбался.

      – Я тоже хочу сделать ему подарок, – сказал наконец Митрич. – Шампанское или коньяк? Как по-твоему, Федя?

      – Конечно, коньяк! – решительно заявил выросший у них за спинами капитан Астахов. – Без вопросов.

      – Разве Савелий пьет коньяк? – усомнился Митрич. – Может, все-таки шампанское?

      – При чем тут Савелий? Он вообще ничего кроме сока не пьет. Значит, коньяк и бутылку сока. Яблочного. Добрый вечер, господа! Ну и погодка! Как ты можешь в этом абажуре? – кивнул капитан на шляпу Федора. – Ветром не сдувает? Савелий не звонил? Вдруг погоды испугался!

      – Придет. – Тот посмотрел на часы. – Через пять минут.

      – Это подарок? – капитан приподнял коробку, подержал в руках, определяя вес. – Тяжелая. Неужели книги? Или… альбом! Федор?

      – Версия ошибочна. Напрягись, капитан.

      – Митрич, ты уже знаешь?

      Тот покачал головой. Капитан снова поднял коробку и потряс.

      – Тарахтит, – сказал. – Ваза? Кубок? Чашки? Вилки? Сервиз?

      – Холодно!

      – Интересно, Савелий догадается или нет, – капитан поставил коробку на стол. – Из какой области?

      – Савелий! – воскликнул Митрич. – Ребята, он пришел! С днем рождения, Савелий!

      – Я опоздал? – испугался тот.

      – Ты вовремя, это мы раньше, – сказал капитан. – Замерз? Философ сказал, что ты не придешь из-за погоды. Садись, Савелий, сейчас согреемся за твое здоровье.

      – Это тебе, – Федор протянул имениннику коробку.

      – Мне? Спасибо! – обрадованный Савелий принял подарок; лицо его горело от снега и ветра, пегие прядки упали на лоб, он неуверенно улыбался. Не красавец, но очень хороший человек. – А что это?

      – Никто не знает, – сказал капитан. – Сюрприз. Не томи, Савелий, открывай!

      Савелий осторожно отлепил розочку и принялся неуклюже разворачивать обертку. Капитан и Митрич, вытянув шеи, стояли рядом. Федор сидел, ухмыляясь. Было тихо, только шуршание бумаги нарушало тишину, перекрывая бормотание плазмы. Наконец обертка была снята, и их глазам предстала белая коробка, заклеенная скотчем. Митрич протянул Савелию перочинный ножик, и тот с треском вспорол липкую ленту. Раскрыл коробку и замер, приоткрыв рот. На его лице появилось недоуменное выражение.

      – Это же… офигеть! – капитан Астахов заглянул внутрь и поднял глаза на Федора. – Ну ты даешь, философ!

      Савелий один за другим вытащил из коробки гигантских размеров и неимоверной красоты сверкающие сине-белые ботинки на роликах. Вид у него был озадаченный.

      – Ты