Разорванное пространство. Джон Скальци

любовью вовсе не ради этого. Она делала это ради себя самой, что ее вполне устраивало.

      Соответственно, измениться предстояло другим.

      И это было непростой задачей. Вряд ли кто-то столь же эгоистичный, как она, захотел бы хоть в чем-то меняться.

      Кива осознала кое-что еще, не менее важное: для эгоистичных и своекорыстных людей наступил своего рода переломный момент. Насколько она могла понять, каждый раз, когда эгоисты сталкивались с мучительным, меняющим всю их жизнь кризисом, они проходили через пять четко выраженных стадий:

      1. Отрицание.

      2. Отрицание.

      3. Отрицание.

      4. Долбаное отрицание.

      5. Твою мать все ужасно хватай что можешь и беги.

      Судя по появлению в ее кабинете Багина Хейвеля и его стратегии нападения, можно было предполагать, что всерьез имеет место пятая стадия.

      Это осложняло задачу Кивы, поскольку те, кто готов был хватать все, что можно, прежде чем все полетит к чертям, вряд ли были склонны внезапно становиться альтруистами.

      Что ж, прекрасно. Киве нравились непростые задачи.

      Дверь в кабинет Кивы открылась, и вошел ее помощник Бантон Салаанадон.

      – Леди Кива, – сказал он.

      – Пора на челнок? – спросила Кива.

      – Нет, – ответил Салаанадон, но тут же поправился, подняв руку: – Да. Но я пришел не поэтому.

      – Тогда почему?

      – Новости из дома Ву.

      – Что случилось? – Имперо являлась членом дома Ву, хотя и не участвовала в его повседневных делах. Возможно, это было как-то связано с ней. – Что-то насчет имперо?

      Салаанадон покачал головой:

      – Насчет Дерана Ву.

      – Ах, этого засранца? Если говорить об эгоизме, то Деран Ву был выдающимся его представителем. Что с ним?

      – Он мертв.

      – Мертв?

      – Убит.

      – Это не я.

      – Я… не знал, что кто-то может вас подозревать, леди Кива.

      – Известно, кто это сделал?

      – Пока нет.

      – Ладно, а имперо знает? Хоть о чем-нибудь?

Глава 3

      Кардения Ву-Патрик проснулась за полчаса до будильника из-за того, что ее возлюбленный, Марс, обожал храпеть. Обычно Кардении удавалось отфильтровать этот фоновый белый шум, который ее мозг хорошо знал и мог им пренебречь. Но в последние несколько дней Марс сражался с простудой, отчего его храп стал более громким и не столь размеренным. Храп Марса, разбудивший Кардению, напоминал весьма оживленную беседу двух троглодитов об изобретении огня, охоте на дикого кабана или о чем-то подобном.

      Кардения не обращала на храп внимания – он ей даже нравился. Их с Марсом отношения находились еще в той стадии, когда недостатки каждого скорее доставляют радость, чем вызывают раздражение; или, по крайней мере, Кардении все еще доставляли радость недостатки Марса, а Марс был то ли слишком вежлив, то ли слишком осмотрителен, чтобы высказываться о ее собственных. Кардения лениво подумала, наступит ли когда-нибудь