Большая книга пиратских приключений (сборник). Валерий Гусев

съела его пистолет.

      – Вместе с патронами? – продолжал ехидничать Рыбкин.

      – Нет, зачем же? – терпеливо повторил папа. – Патроны уже были израсходованы. При ограблении банка. Преступник потом выбросил пистолет в море, акула его проглотила, ее случайно поймали и обнаружили в брюхе оружие. Установили владельца и задержали его. Так прямо в газете и было написано.

      – Чушь какая-то! – возразил Рыбкин. – Не может такого быть!

      Папа чуть заметно усмехнулся. Мы с Алешкой – тоже. Потому что знали эту историю. И вовсе не из газет. Папа сам расследовал это дело. Вот тебе и «не может быть!»

      А капитан папу поддержал.

      – У нас тоже был случай. На море. С акулой. В брюхе – бутылка, там отчаянная записка. «Наше судно «Глория» идет ко дну. Капитан и экипаж покинули судно на шлюпке, оставив нас на тонущем корабле. Боже! Покарай их!»

      – Ну и что? – заинтересованно спросил Алешка. – Покарал?

      Капитан кивнул:

      – Прямо из шлюпки – в тюрьму.

      Веселенькая история!

      Но все-таки наш папа был больше слушателем, чем говоруном. Он чаще всего помалкивал. Как глуховатый боцман Шмага со своим насморком. Как только начинались научные разговоры, боцман вешал на шею свой слуховой плеер, втыкал в ухо наушник и зыркал глазами по сторонам. Будто они ему слушать помогали.

      – Очень любознательный моряк, – с уважением говорил о нем начальник экспедиции. – Он обогащает свой ум и знания. Я очень уважаю таких людей.

      Боцман шмыгал носом и слушал.

      Он был не только любознательный, но и очень застенчивый человек; наверное, из-за своего насморка и плохого слуха.

      А вот нашего Алешку не смущали никакие разговоры, даже самые научные.

      Как-то ихтиолог Рыбкин предложил:

      – Представьте, что вы отправляетесь в долгое космическое путешествие. Ну, представили? Вы можете взять с собой с Земли три самые дорогие и любимые вещи. Что бы вы взяли?

      Ну, тут все разгорячились. Кто-то хотел взять с собой любимые книги, кто-то музыку Чайковского, кто-то трех любимых девушек (это веселый матрос), кто-то горсть родной земли (три горсти родной земли), кто-то три плитки шоколада, кто-то три бутылки вина (это боцман), а Лешка сказал:

      – Я возьму папу и маму. И соседскую кошку. Потому что у нее нет ни папы, ни мамы.

      – А Диму? Разве его не возьмешь? – ужаснулся капитан Флинт.

      Алешка не смутился:

      – А кто же будет за квартиру платить? И посылки нам в космос слать?

      – А я бы, – мечтательно сказал Рыбкин, – взял с собой баночку с тремя простыми земными карасями. Пусть они виляют хвостиками и напоминают мне родные подмосковные пруды.

      – Взяли бы уж лучше, коллега, три баночки шпрот.

      А папа ничего не сказал. Но по его глазам я понял, что уж он-то взял бы с собой в космос трех самых опасных преступников и выпустил бы их там на волю. В черное космическое пространство. Безвоздушное.

      Вот так мы и плыли. Работали, шутили, задумывались и мечтали. И наконец прибыли в район глубоководной впадины