Ночь открытых дверей. Елена Усачева

в коридоре.

      – Ну, ты темнота! – искренне удивился Майсурадзе. – У нее же теперь новый парень, Клюквин из десятого. Она, наверное, из группы уйдет. Ей Клюква успел такого наобещать! У него батя крутой крендель, он все может.

      – А что надо Вороновой? – Кармашкин по наивности не видел связи между новым романом Ксени, ее уходом из группы и крутизной клюквинского папаши.

      – Счастья, – хихикнул Вовка, зачем-то подмигивая Генке.

      – Да пошел ты! – отмахнулся от приятеля Кармашкин. – Все, я домой!

      – Э, погоди! – заспешил за ним Майсурадзе, подхватывая свои тамтамы. – А расследование?

      – Какое расследование? – Генке хотелось поскорее отвязаться от Вовки, чтобы побыть одному и подумать.

      – Ты журнал искать будешь? – Вовка намеков не понимал. – Тебе Адочка два дня дала. Без команды не справишься.

      – Чего его искать? – от удивления Кармашкин остановился. – Сам объявится.

      – Какое объявится! Расследование надо производить! – Майсурадзе сурово сдвинул брови, видимо, уже представляя себя крутым следователем.

      – Вот и расследуй, – рассердился Кармашкин. – Иди на улицу и изучай следы под окном учительской.

      – А ты? – От желания поскорее приступить к делу Вовка пританцовывал на месте.

      – А мне еще надо ноты взять. Я их на банкетке забыл. – Генка пошел обратно.

      Майсурадзе помчался вниз. Кармашкин переждал некоторое время и двинулся следом.

      Зачем ему команда поисковая? Если он и хотел найти журнал, то сделать предполагал это тихо, без свидетелей. Большая следственная группа ему для этого была ни к чему.

      По лестнице он старался спускаться как можно тише. Ему казалось, что если он не будет шуметь, то сможет заметить что-то очень важное.

      Иногда Кармашкина посещали такие предчувствия. Если сидеть не шевелясь, то тебя не спросят. Так и выходило. А стоило ему заерзать на стуле – все, тут же отправлялся к доске. Или если замереть, глядя в окно, то мама не заставит мыть посуду. Или если проигнорировать просьбу сестры, то вечер закончится мирно. Однажды он своей интуиции не послушался, за что получил по полной программе – после игры в мяч он долго выслушивал мамины причитания и выгребал осколки люстры из длинных ворсинок ковра – пылесос засасывать их почему-то отказывался.