Пётр второй. Александр Омельянюк

на 5 и более километров.

      Самой сильно укреплённой была первая полоса из 2–3 линий окопов длиной более полутора километров, соединяющих опорные узлы с дотами на высотах, простреливающими вокруг всё пространство, включая свои фланги.

      От опорных узлов вглубь обороны шли отсечные позиции, позволявшие брать прорвавшегося противника в огневое полукольцо («мешок»).

      От окопов с козырьками вели ходы во врытые глубоко в землю блиндажи и убежища с железобетонными сводами или с перекрытиями из брёвен, засыпанные землёй двухметровой толщины и выдерживавшие попадания любых снарядов.

      Для пулемётов устанавливались бетонные колпаки.

      Перед окопами тянулись проволочные заграждения по 2–3 полосы, каждая глубиной по 4-16 рядов.

      Кое-где иногда через них пропускался электрический ток, подвешивали заряды, ставили мины.

      А между полосами и линиями окопов устраивались искусственные препятствия: волчьи ямы, засеки и рогатки.

      Командование противника считало такую оборону достаточной, и что русские войска без заметного усиления её не прорвут.

      Тем более, как считало оно, нанесение главного удара русскими войсками наверняка было предназначено Западному фронту, а армии Брусилова могли лишь производить демонстрацию и отвлекающий манёвр для сковывания резервов противника.

      Ведь в направлении на Вильно были собраны весьма большие силы русской армии и небывалые ещё у неё по количеству артиллерия и технические средства. К тому же войска Западного фронта на глазах у противника несколько месяцев готовили плацдармы для наступления.

      Поэтому начавшееся раньше наступление Юго-западного фронта было для него полной неожиданностью. Да и штаб фронта хорошо сохранил тайну подготовки.

      Ещё 11 мая 1916 года командующий Юго-Западным фронтом генерал-адъютант А.А. Брусилов получил телеграмму от начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал-адъютанта Михаила Васильевича Алексеева.

      В телеграмме от имени Верховного главнокомандующего Николая II-го как раз и ставился вопрос о возможности в ближайшее время начать наступление Юго-Западного фронта с целью оттянуть на себя часть сил противника с итальянского фронта, где итальянские войска были уже на грани полного поражения.

      В ответ А.А. Брусилов сообщил о принципиальной готовности всех армий его фронта к такому наступлению 19 мая при условии одновременного наступление и армий Западного фронта для сковывания находящихся на его фронте войск противника.

      Через несколько дней в последующем телефонном разговоре по прямому проводу М.В. Алексеев сообщил А.А. Брусилову, что дата наступления его войск назначена на 22 мая, притом, что войска А.Е. Эверта смогут начать наступление только 1 июня.

      Но неожиданно, вечером 21 мая, – за несколько часов до начала артподготовки – М.В. Алексеев сообщил А.А. Брусилову своё мнение о наступлении его фронта и просьбу Верховного главнокомандующего Николая II-го изменить первоначальный план:

      – «Алексей