Пётр второй. Александр Омельянюк

стала их полная дезориентация о месте их нахождения.

      Военные власти заранее не информировали беженцев – куда их отправляют. Им было пока не до этого, хотя на решение беженского вопроса армией было выделено два миллиона руцблей.

      Хоть беженство 1915 года и не оказало существенного влияния на ход боевых действий, но беженцы, учёт перемещения и смертности которых был плохо налажен, стали дополнительной заботой для военного руководства в этой войне.

      А народ стал называть эту войну Великой.

      Она была несравнима с войнами прошлого, и воспринималась, как страшная и непоправимая катастрофа, приведшая к психологическому надлому в сознании миллионов людей, для которых теперь вся жизнь разделилась на «до» и «после».

      Исключением не были и крестьяне Западного Полесья, ставшие и наиболее пострадавшей от войны категорией мирного населения – беженцами прифронтовой зоны, вынужденно покинувшими родные места.

      Их численность превысила полтора миллиона человек.

      В 1915 году большинство беженцев из-под Белостока, Гродно, Вильно и Брест-Литовска впервые в своей жизни покинули родные места и, теряя самых близких, подались в неизвестные им края, переживая голод, холод, лишения и неустроенность.

      Однако самые первые партии беженцев, в числе которых оказались и все семьи Кочетов, были уже в конце августа благополучно доставлены в пункты своего временного размещения. Для семьи Петра Васильевича Кочета это теперь был Мещовский уезд Калужской губернии.

      Но поначалу Петру Васильевичу, как имевшему двоих сыновей – учеников школ, предложили временно разместиться в Калуге, предложив на выбор помещение одной из местных церковноприходских школ: Космодемьянской, Спасозаверхской, Георгиевской или при монастыре Святого Лаврентия.

      Прибывшим позже предлагали уже Тихонову и Оптину пустынь, Сергиев скит, помещение общины «Отрада и утешение» и некоторые церковно приходские школы в части уездах губернии.

      Для этих же целей предлагались также церковные дома сельских священников, и даже церковные сторожки.

      Посовещавшись с семьёй, Пётр Васильевич Кочет для временного поселения выбрал такую школу в Мещовском уезде.

      – «Ну, што, сынки! Куды паедзем?» – для начала спросил он свою семью.

      – «Я – в лесную деревню!» – первым высказался старший Борис.

      – «А я хочу остаться в Калуге!» – в противовес ему и чуть обиженно возразил младший Петя.

      – «А я предлагаю выбрать богатую землёй деревню!» – в корне не согласилась с ним мачеха Гликерия Сидоровна.

      – «Ну, тады мы паедзем … у Мещовский павет!» – подытожил отец.

      Такие метания в выборе возможного места поселения были характерны лишь для первой поры расселения беженцев. Ибо, это было в то время, когда гражданские власти до беженского вопроса ещё не дозрели.

      Только 30 августа 1915 года было принято Постановление «Об обеспечении нужд беженцев». По нему руководство беженскими делами возлагалось на органы самоуправления и общественные