Пётр второй. Александр Омельянюк

тылу немцев, наседавших на его 2-ую армию.

      Но его надеждам не было суждено сбыться.

      16 августа 15-ый корпус не смог пробиться к Нейденбургу.

      Хотя к тому времени на флангах 2-ой армии атаки немцев были отбиты 1-ым и 23-им корпусами, но в центре отступление русской армии приняло беспорядочный характер.

      Пять дивизий 13-го и 15-го корпусов, а это около тридцати тысяч человек при двухстах орудиях, были окружены в районе Комусинского леса и пленены вместе с генералом Мартосом.

      Немцы брали в плен изможденных и осоловевших от непонимания происходящего русских рядовых и офицеров.

      Однако, даже оказавшись в мешке, сто тысяч человек могли ещё сжаться для мощного удара. Но этого не произошло.

      Части не чувствовали локоть друг друга, пружина единого фронта лопнула, и громадная сила оказалась разделенной на отдельные фрагменты.

      Некоторые части армии были деморализованы общей неразберихой ещё до непосредственного соприкосновения с противником.

      Они устали от изнурительных переходов по пересечённой местности, давно не получали питания, и их выводил из себя пока отступающий, но невидимый и явно владеющий инициативой противник.

      И 2-ая русская армия оказалась по сути разгромленной.

      К вечеру того же дня был окружён и 13-ый корпус генерала Клюева, который ещё пытался вывести свои войска из окружения, отступая тремя колоннами.

      Пробираясь в полной темноте, без дорог, лишь по лесным просекам и тропам, пользуясь лишь компасом, так как карт этой местности не было, в течение двух суток без горячей пищи колоны продолжали свой трудный путь на восток. Но две из них были разбиты, и генерал вынужден был отдать приказ о сдаче в плен. Однако небольшая часть корпуса всё же вырвалась из окружения и ушла за польскую границу.

      Части 2-ой армии в составе 1-го, 6-го и 23-го корпусов, а также остатки попавших в окружение 13-го и 15-го корпусов теперь отступали за реку Нарев.

      А судьба оставшихся офицеров штаба генерала Самсонова, укрывшихся в лесу, оказалась трагической. После отдачи приказ об отходе центральных корпусов своей армии командующий с группой офицеров штаба направился через Мушакен на Янов.

      Александр Васильевич находился в тяжелейшем моральном стоянии.

      – «Пётр Иванович, моя жизнь, как военного деятеля, кончена. В моих руках ведь было почти четверть миллиона элитных войск России! Император верил мне. Как же я смогу посмотреть ему в лицо после такого несчастья?» – по дороге горестно жаловался он своему начальнику штаба генерал-майору П.И. Постовскому.

      – «Александр Васильевич, возможно ещё не всё потеряно?! Да поможет нам господь Бог!».

      – «Только на господа и осталось нам уповать!».

      Тут же начальник штаба подскакал к полковнику М.Н. Грязнову, дав необходимые распоряжения по дальнейшему следованию.

      А тот не преминул поделиться с П.И. Постовским:

      – «Я ещё недавно видел Александра Васильевича бравым генералом, чёртом сидящем на боевом коне! А сейчас это… извините, человеческая развалина».

      Вскоре