Я говорил, что лучше промолчать?. Эстель Маскейм

который та аккуратно и заботливо ему повязывает. Потом она застегивает верхние пуговицы на его рубашке, а отец с теплотой и любовью смотрит на нее, приподняв подбородок, чтобы маме было удобнее.

      – Спасибо, – повторяет он и, наклонившись, целует маму в щеку.

      – Папа! – подает голос Чейз. – Меня Джейми толкнул!

      – И это ты называешь «толкнул»? – Джейми вскакивает на ноги и грозит брату кулаком. – Я тебе покажу, что значит «толкнуть»!

      Отец мог бы показать это лучше…

      Нахмурившись, отец поочередно смотрит на них обоих. Подвигает стул и удобно усаживается рядом с Чейзом.

      – Когда же вы перестанете ссориться? Джей, тебе в январе уже десять, а это двузначное число. Ты знаешь, что нельзя больше задевать братьев, как только число, обозначающее возраст, становится двузначным?

      Джейми растерянно опускается на стул.

      – Правда?

      – Правда, – с самым серьезным видом подтверждает отец, а затем, разразившись хохотом, весело подталкивает локтем Чейза. Отпивает еще кофе и только сейчас обращает внимание на меня. Выражение его лица становится жестким. Отец отставляет чашку.

      – Кое-кто сегодня совсем притих.

      – Думаю, дело в этом. – Мама снова достает записку от учителя.

      Чувствую, что бледнею. Мама, не показывай ему! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

      – Уже пять раз прогулял физкультуру, – добавляет мама, протягивая записку отцу. – Я напишу мистеру Эшеру, что такого больше не повторится. Правда же, Тайлер? Ты обещаешь?

      К горлу подкатывает тошнота, я не могу даже говорить, поэтому просто несколько раз киваю.

      Отец читает записку, сжав губы; зеленые глаза сердито сверкают. Настроение у него поменялось: отец снова стал злым, и эту злость я скоро испытаю на себе.

      – Какого черта ты прогуливаешь? Сам себе создаешь проблемы!

      – Ну все, ты влип! – хихикает Джейми.

      И он совершенно прав.

      Отец ждет объяснений, а я не могу вымолвить ни слова. Даже вдохнуть не получается. Если бы мы были одни, я бы промолчал, но сейчас нужно что-то ответить, поэтому в конце концов бормочу:

      – Мне нездоровилось.

      Отец приподнимает бровь.

      – Пять раз?

      Не верит. Всем очевидно, что я лгу. Надо было придумать оправдание получше. Беспомощно пожимаю плечами и, потупившись, начинаю изучать царапину на руке.

      – Больше не прогуливай, – велит мама.

      Снова киваю и с облегчением слышу, как она увеличивает громкость телевизора. Чейз просит еще тост. Значит, разговор окончен.

      Минут пять не решаюсь поднять взгляд на родителей, особенно на отца. Ясно, что он злится и так этого не оставит. Тошнота не проходит. Ненавижу мистера Эшера! Зачем он только послал записку?

      – Так, – громко произносит отец. Я заставляю себя посмотреть на него. Он допивает кофе и сверяется с наручными часами. – Тебе пора.

      Родители каждый день по дороге на работу отвозят нас в школу: отец – меня, а мама – Джейми и Чейза.

      – Одевайся, –