Пляж исполненных желаний. Ирина Щеглова

позирует но, не смотря на смущение, сохраняет то изначальное волшебное, то, что так поразило меня в нем. Мерцают вспышки. Туристы опомнились, подходят, просят сняться с ним.

      – Что ж я один, давайте вместе, – говорит Советский. Мы буквально приникаем к нему, Ольга смеется и снимает своим фотоаппаратом.

      Наконец все успокоились, отпустили директора. Путевки сданы, подписи поставлены.

      – Ну, жду вас на ужине, – напоминает директор. Туристы разбредаются по своим домикам, а мы наконец-то бежим к морю.

      Берег по-прежнему пуст. Мы разочарованно смотрим друг на друга.

      – А как же фестиваль? Он ничего не сказал о фестивале, – говорит Аня.

      – Сами все узнаем, – отвечаю я.

      Мы чинно расстилаем коврики, избавляемся от шортов, сбрасываем шлепки и, хохоча, бросаемся в прозрачную жидкую лазурь, лениво перебирающую галечник под нашими ногами.

      Ах, как хорошо! Море принимает нас в свои большие нежные ладони и покачивает слегка.

      Я вижу маму и Ольгу, они вышли на берег, высмотрели нас, помахали руками. Устроились рядом с нашими вещами. У Ольги купальник бледно-розовый, совсем простой; мама тоже терпеть не может всяких ухищрений и всегда покупает только черные купальники безо всяких украшений. Они уселись, и мама сразу же принялась мазать Ольгу кремом от солнца. Сама-то она никогда не мажется, а у Ольги кожа очень чувствительная. Я помню, как она сильно обгорела один раз, когда мы ездили на Оку. Валера, уже привычный, в плавках, неизменной шляпе, темных очках, но почему-то с папкой под мышкой, подошел к ним, заговорил о чем-то. Я показала Ане глазами, мы быстренько выбрались на сушу, навострили ушки.

      Директор присел на выкинутое штормом бревно.

      – Что случилось, Валер? – спросила Ольга.

      Он достал платок из кармана, вытер пот со лба. Помолчал.

      – Да ну их!

      – Кого?

      – Туристов! Ждал, ждал, по всему вокзалу бегал, троих так и не нашел.

      – Бог с ними, сами доберутся.

      – Нет, ну до чего народ у нас дурной! Ведь сказано же: будет автобус. Нет, двое на частнике уехали, а еще одна даже не знаю где. Ведь обдерут как липок!

      Думать об этом не хочется, не стоит оно того. Солнце уже низко. Нежное море лениво готовится к закату. Прохладные горные тени прогнали дневное пекло. Благословенные часы, когда каждая клеточка живет в полной гармонии с окружающим миром. Мы молчим, закрыв глаза, теплый воздух гладит кожу, осторожно, не спеша раскрашивает тело бронзой. Хорошо…

      Я поворачиваюсь на бок и вижу, как по берегу в нашу сторону бредет женщина.

      – Смотри, какая странная.

      Советский приложил ладонь ко лбу и разглядывает некоторое время приближающуюся тетеньку. Она абсолютно голая, если не считать двух тонких платков: на плечах и бедрах. Женщина тащит тяжеленную сумку.

      – Не твоя потерявшаяся, случайно?

      Советский хмыкнул, но остался сидеть на месте, ожидая, пока женщина подойдет поближе. Вскоре сомнений не осталось, она направлялась прямо к нам.

      – Здравствуйте, –