Сумеречный Обелиск. Алексей Осадчук

еще протянут некоторое время. В общем, оборотни здорово отстанут.

      Пора убираться отсюда.

      Гаврюша легко взмыл вверх, я бы даже сказал, излишне торопливо. Видимо, ему не очень уютно находиться внизу в двадцати шагах от этих монстров. Чего греха таить, мы с Шалуном тоже не в восторге.

      Сделав круг над поляной, хагер по команде устремился на север.

      – Вперед, – прошептал я. – Здесь мы уже сделали все, что могли…

      Уже на границе Ледяного леса и Седых Холмов система сообщила о полной потере прочности у скарабеев и сняла несколько процентов опыта за побег с места сражения. А спустя секунду до моего слуха донеслись два необычных звука, как будто где-то недалеко лопнуло два воздушных шарика.

      Я обернулся, пытаясь разглядеть, что за новая напасть. И вдруг до меня дошло… Это же мои скарабеи самоликвидировались!

      Представляю, что творится в эпицентре взрыва. Очень надеюсь, что после такого сюрприза оборотни не скоро восстановятся.

* * *

      Следуя тропе, которую протоптали кальты, я пролетел над Седыми Холмами. Должен заметить: в отличие от мертвого леса, эта локация просто промелькнула под нами. Ничего примечательного. Холмы как холмы… Правда, от греха подальше поднялся над облаками. Кто знает, что за твари обитают внизу?

      Спустя четверть часа навигатор дал знать, что внизу с секунды на секунду появятся очертания города. Это зрелище пропускать не собираюсь. По команде Гаврюша плавно нырнул вниз…

      Но, увы, порадоваться долгожданному системному сообщению, в котором говорилось, что мы влетели в локацию «Окрестности Сумеречной Твердыни», я не успел: внезапно нас накрыл снежный буран…

      Вот она, еще одна неприятная особенность Ничейных земель. Вроде бы шагаешь по спокойной локации, и стоит сделать шаг в следующую, как бамц – снегопад или сильный мороз… Мне все-таки кажется, что такие резкие перепады – это эксперименты админов. Как только игроки столкнутся с этими неудобствами, службу поддержки завалят письмами с жалобами.

      Гаврюша громко вскрикнул от неожиданности и быстро пошел на снижение.

      – Держись, малыш! – ору я, пытаясь перекричать завывание стихии.

      Нас бросает из стороны в сторону, словно пушинку. Колючий снег больно хлещет в лицо. Он уже везде: в ушах, во рту, в глазах…

      Ничего не вижу…

      Судорожно прижавшись к шее хагера, я закрыл глаза. Чувствую, как под руками перекатываются жгуты-мышцы. Гаврюша продолжает бороться с метелью.

      На мгновение приоткрываю глаза. Вижу стремительно приближающуюся землю… Чувствую, как челюсть свело судорогой, похоже, я все это время кричал…

      Вот-вот последует страшный удар… Мне стоило труда не зажмуриться, как испуганному мальчишке…

      То, что произошло, дальше, парашютисты, кажется, называют «динамическим ударом». Гаврюша перед самым приземлением резко раскрыл крылья, и нас слегка дернуло вверх. А еще спустя долю секунды нас встретил мягкий сугроб…

      Побарахтавшись немного в снегу, мне наконец удалось встать