Лето моих надежд. Елена Усачева

был излюбленным местом встречи местной молодежи. Это действительно был невысокий обрубок дерева на поляне в ближайшей роще, рядом с которым так классно было устраивать посиделки с костром и хрустящим подгоревшим хлебом.

      От досады Катюша поджала губы.

      – И кто у него там вечером будет?

      – Не знаю, – протянула Белка. – Меня он позвал.

      На секунду Катюша забыла, как дышать. Значит, Огурцову Брыков позвать успел, а крикнуть соседке, чтобы готовилась к вечеру и натиралась всякими кремами от комаров, на это он времени не нашел. Или ее там не ждут?

      Не ждут…

      Расстроенная Катюша побрела к калитке.

      – А ты все по нему страдаешь? – бросила ей в спину Белка.

      – Не страдаю уже, – отмахнулась Катюша.

      И тут Огурцова снова изменила своему правилу делать все размеренно. В два прыжка она слетела с крыльца.

      – Пойдем! – потянула она подругу за руку в сторону дома. – Сейчас все проверим.

      В Белкиной комнате стоял жуткий кавардак, постель смята, одежда валялась на полу.

      – На чем будем гадать? – Огурцова принялась выбирать из одеяла карты. – На картах я сегодня гадала. На костях тоже. Может, возьмем домино?

      Белка была асом по части гаданий – вода, карты, домино, кости, гороскопы, Таро, воск, кофейная гуща. Она знала сотню способов предугадать судьбу и без стопроцентной уверенности в своем будущем на улицу не выходила. За неделю Огурцова гадала Катюше раз двадцать. По всему выходило, что Васька от нее без ума – червовый король (Брыков) неизменно оказывался рядом с бубновой дамой (Катюша). Третьей же картой почему-то ложились пики – то неожиданные интересы, то неприятные разговоры, а то и поздняя или тяжелая дорога.

      – Либо кто-то мешает вашему счастью, либо, чтобы добиться своего, вам нужно будет преодолеть некоторые преграды, – такой приговор в конце концов вывела Огурцова.

      Никаких преград для отношений Катюша не видела. Только забор, сделанный из сетки. Но он ее любви особенно не мешал.

      – Давай на монетки, – вздохнула Катюша. Карты со своим занудным постоянством и абстрактными «трефовыми интересами» ей надоели.

      Белка выудила из вороха постельного белья потрепанную книжку с гаданиями, открыла раздел «Книга перемен».

      – Гадаем один раз, а то для утра три гадания уже перебор.

      Катюша скривила губы. В огурцовские способности предсказывать судьбу не очень верилось, но надо было хоть как-то себя утешить, поэтому она полезла в карман за мелочью.

      – У меня все готово, – остановила ее Белка и взяла с медного блюдечка, подвешенного над потухшей свечой, три новенькие десятикопеечные монетки. – Я их прокалила. Видишь, еще теплые. Теперь они «чистые», поэтому гадание будет верным. Держи.

      Катюша снова пожала плечами. Ей было все равно – чистые были монетки или нечистые, лишь бы предсказание оказалось хорошим.

      Монетки глухо звякнули между ладонями.

      – Погоди! – встряла Огурцова. – Ты желание загадала?

      – Загадала,