Всемирная история болезни (сборник). Олеся Мовсина

проглоченное гораздо охотнее и быстрее. А друзья томились, ожидая условного сигнала Чижика в укромном месте.

      И вдруг дверь кулинаров отворилась, и некая старушенция в косыночке и с оранжевым подносом приблизилась к пьянствующей компашке.

      – Горячие пирожки, – нежно проблеяла она прямо в ухо изнемогающему от пения Белкову.

      – …Ё! – прозорливо насторожился Чижик.

      – С печеночным паштетом и с яйцом, – опередила старушка его мысль.

      Она аккуратно пристроила свою ношу прямо над телом Жирова и вежливо осведомилась:

      – Товарищу своему будете брать?

      Песня отпетого разбойника зависла на самом интересном месте.

      – Однако, – промямлил Белков, глядя на Чижика, на старушку, отсчитывающую сдачу, на вернувшегося из ссылки Углеводова. На Жирова он посмотреть не успел. Задумчиво жуя пирожок, Белков припомнил свое непутевое детство и свою безалаберную юность. Но какое-то врожденное чувство, отдаленно напоминающее чистоплотность, помешало ему сделать это прямо здесь. Опрокинув стол вместе с друзьями-собутыльниками, верный яйценосец Инфаркта Миокардовича долгожданно и громко вырвался во двор.

      Адамович едва подоспел. Прямо в руки его из недр белковского желудка выстрелил предмет, по описаниям отдаленно напоминающий хрустальную пепельницу в виде яйца. Наконец-то! Ай да Чижик! Ай да гастрономическая бабуля!

      Белкову на миг показалось, что он стал усеченным конусом, и разбойник замертво рухнул в кусты под забором – до лучших каких-то времен.

      Адамович, держа в руках хрустальную святыню, попытался еще тут же держать совет. Кисса – облизываясь, Жучка – виляя хвостом, Лада – ковыряя от волнения в носу – слушали его. (Чижик, выполнив свой долг, предпочел еще некоторое время задержаться в кулях и нарах). Нужно пойти к Инфаркту Миокардовичу и потребовать живую и невредимую Евовичь в обмен на яйцо со смертью.

      И тут – на тебе! Новый сюрприз!

      Хлопнув дверью, из бара «Куль и нары» вышли, безмятежно воркуя, Сумрачный ротвейлер и еще одна Жучка. Сначала всем нашим бросилось в глаза то, что хвост у последней забинтован, и она как-то неловко им хромает при ходьбе. А уж в следующую секунду – обухом по голове – мысль о раздвоении Жучкиной личности.

      Кто как отреагировал? Ну, там, Кисса по-девчоночьи завизжала, Адамович по-мальчишески побледнел, Жучка номер один (со здоровым хвостом) брякнулась в обморок (видно, была она еще очень слаба после возвращения с того света), Жучка номер два (с забинтованным) сорвалась было с места, но Сумрачный поймал ее в свои цепкие разбойничьи объятия.

      – Да ведь это же скандал, – пробормотала, оглядываясь по сторонам, Лада.

      Наконец Адамович взял в руки себя, Жучку № 1 (и еще там яйцо было), а Жучку № 2 уже держал Сумрачный – и заявил:

      – Сейчас мы пойдем выручать мою возлюбленную сестру, а уж потом разберемся, кто из этих собак – подлинная, а кто – самозванка. Ты, – указал он на ротвейлера непонятно откуда взявшимся волевым