Всемирная история болезни (сборник). Олеся Мовсина

когда мы так много всего обсудили с вами, вы можете показаться отцу Елизару.

      Матвей почти удивился и покорно пошел за ней по коридорам, облепленным какой-то разноцветной бумагой. Отец Елизар лежал ничком на полу, уткнувшись лицом в красную подушечку, на которой остроумно были вышиты крестиком несколько распятий.

      Сектанты, – вяло подумал наш философ.

      – Молится, – прошептала Татьяна, и они еще немножко постояли в дверях.

      Отец Елизар оказался на редкость приятным, умноглазым стариканом, таким, знаете ли, интеллигением. Слегка прищурившись, он спокойно и быстро прочел всего Матвея – от первой детсадовской фантазии до последней сцены на кладбище – и произнес:

      – Надеюсь, вы ознакомлены с условиями контракта?

      – Я… Мне говорили, но… – и тут снова улыбнулось беспамятство желтыми цветами на фоне белого неба. Однако потом он довспомнил, что это всё же были желтые листья на осеннем снегу. Когда же включился, какая-то фраза отца Елизара оборвалась, оставив в воздухе:

      – …вам она теперь, согласитесь, уже ни к чему.

      – Простите, – Матвей абсолютно не понимал, о чем речь.

      – Нет, нет, сейчас не время для споров, когда-нибудь вы побеседуете и со своими волюнтаристами, – ответил на это отец Елизар.

      У Матвея совсем не было сил охотиться за смыслом, и потому он жалобно попросил:

      – Пожалуйста, еще раз с самого начала. Или же я сошел с ума.

      Из-под его последней фразы отец Елизар строго посмотрел на Татьяну, а та начала в чем-то оправдываться:

      – Да нет, совсем не много, столько же, сколько и всем.

      – В таком случае, я жду вас завтра, в это же время, вижу, что вы еще не готовы, – с морщинками легкой досады закивал интеллигений.

      – Ну, с самого начала я вам рассказать не могу, иначе нам придется обратиться аж к самому приятелю Адаму, – на следующий день беседа пошла поживее. – Мы выбрали вас, одного из немногих, дабы поселить в этом доме, потому что вы нам подходите, – говорил симпатичный отец Елизар, садясь и подкладывая себе под спину давешнюю красную подушку.

      – Что у вас здесь – общество, секта, масонская ложа? – Матвей почувствовал себя способным на вопрос.

      – И то и другое, называйте, как хотите. Для вас теперь этот дом – просто Дом. Здесь мы обеспечим вас всем, что необходимо для жизни, размышления и творчества. Мы предоставляем и гарантируем вам массу свободного времени, богатейшую, я бы даже сказал, уникальную библиотеку, лесные прогулки, беседы и споры с коллегами, даже изюминку абсурда и перчинку страдания, столь необходимые для творчества, – миловидно усмехнулся Интеллигений.

      Матвей протянул руку к паузе:

      – И что я должен взамен?

      – Вот молодец, – обрадовался отец Елизар, ибо пауза как раз и была предназначена для этого вопроса. – Взамен, уважаемый, вы просто должны делиться с нами результатами своего творчества, своими мыслями, изложенными в удобочитаемой форме. Роман, либо там философский трактат –