Монастырь дьявола. Ирина Лобусова

под аккомпанемент воплей толпы, его жизнь неслась со скоростью ускорения на видеопленке. Пульс был в минуту – 250, и другой жизни он не знал. Это пьянящее ощущение, предвкушение новой победы пьянило его кровь почище любого наркотика.

      Толпа, зрители, люди вокруг ринга, вся та свора прихлебателей и случайных людей, всегда окружающих чемпиона, думали, что он выходит на ринг, прекрасно умея себя сдержать и сохраняя ледяное спокойствие. Как они ошибались! Главным его недостатком было то, что он никогда не чувствовал ледяного спокойствия, необходимого для абсолютной победы. Бешенное биение пульсов и кипение крови часто уносили от него ту долгожданную, выстраданную победу. Может, из-за этого неумения сконцентрироваться, охладить себя в нужный момент, он так и не стал чемпионом. К тому же, он шел не на ринг, и это был не спорт. Он шел на бой. И каждый раз все, происходившее с ним, было настоящим боем.

      Он не знал, как именно это произошло. Просто в какой-то определенный момент он почувствовал себя воином, сжимавшим сталь окровавленного клинка. Воином света, стоящим над всем миром. Свет отражался от стали его меча. Мысленно он заносил смертоносное оружие над головой и с обнаженной грудью рвался в самую гущу схватки, туда, где под жестокой сталью клинка крушились вены и кости. Он жадно пил воздух боя, впитывал всем своим существом. Бой дарил столько адреналина, что никогда больше он не мог жить другой жизнью. Любое другое существование было подобно тюрьме. Даже если е имели границ сковавшие его стены. И не важно, что бои по саньда проводились без оружия, и что никогда перед выходом на ринг он не сжимал в своей руке меч.

      Он чувствовал себя так, словно был воином древних времен, свирепым и отважным, вставшим на смерть против враждебного мира.

      Но, несмотря на то, что его главной наградой был сам бой, он сделал весьма посредственную спортивную карьеру. Может, этому способствовало то обстоятельство, что саньда не было так известно и популярно, как бокс. К тому же, на эти бои ставились не такие уж больше деньги. Он выигрывал и подавал надежды, но затем стал терпеть поражения – одно за другим. Возможно, по той причине, что так никогда и не смог овладеть настоящим спокойствием, техникой «холодной воды». К тому же, он не умел импровизировать, и, заучив в доскональности несколько удававшихся приемов, не знал точно, в какой момент нужно менять свою технику.

      Он знал главное правило великого бойца: превращаться в «ледяную воду» перед боем Концентрировать такое спокойствие, в котором, как в ледяной воде, будут отражаться все приемы его противника, и тогда, угадывая их с полузнака, он получит возможность предугадывать. Некоторые достигали такого спокойствия духа с помощью медитации. Некоторые – с помощью природного таланта и долгих тренировок. Ему же не удавалось, он изо всех сил рвался вперед, не понимая простой истины: трава, стоптанная бешено скачущим конем, никогда не даст новых ростков и не укажет верной дороги. Позади останется лишь бескрайняя пустыня – и больше ничего. Разглядеть в ней путь – невозможно. Он жил боем, но был больше теоретиком, чем практиком. Талантливым стратегом,