Кровавая свадьба. Лариса Соболева

вас обидеть, извините.

      – Извиню, если увижу тебя на свадьбе с Германом.

      – Нет, я не могу, – твердо сказала Рита.

      – Хорошо. Тогда пойдем другим путем. Ты ведь фактически работаешь у меня. Работа не пыльная, высокооплачиваемая, другую такую в нашем городе ты вряд ли найдешь.

      – К чему вы клоните? – насторожилась она.

      – Ты прекрасно меня поняла, ты же не глупая.

      – Ах, вот как! Значит, если я не соглашусь, вы найдете повод уволить меня? (Он улыбнулся.) Сурово. Да, это серьезная угроза. И поскольку я действительно вряд ли найду работу, особенно если вы об этом позаботитесь, мне остается принять приглашение, к сожалению.

      – Спасибо, Рита, – он поднялся, чтобы уйти.

      – Надеюсь, это единственная просьба такого рода?

      – Надейся.

      – Скажите, а вы не станете меня заставлять выйти замуж за Германа?

      – Если этого захочет мой сын, я, Рита, найду способ тебя уговорить.

      Он уже переступил порог, когда она не удержалась и бросила упрек:

      – Феликс Георгиевич, вы распустили сына.

      – Мне обидно такое слышать, но ты права. Меня можно понять, я люблю своих детей и хочу им счастья.

      За счет несчастья других? – хотелось крикнуть ей, но не крикнула. Ее, честно сказать, напугал Феликс. Тогда она почувствовала его силу, способную смести все на своем пути, уничтожить и спокойно продолжать жить, удивляясь, почему его ненавидят. Больше всего она боялась встречи с Германом, да еще на протяжении трех свадебных дней. Боялась, что дрогнет, не устоит, опять все вернется на круги своя. И вернулось. Она снова с ним. Насколько его хватит? Годы бегут, а что потом? Ей уже хочется не бешеной любви, а простого бабьего счастья: мужа, детей, цветов в горшках на окне, готовить обеды… Так просто и так недостижимо. Андрей… Да нет, не надеется она на семейную идиллию с ним, просто это способ отстранить Германа, чтобы не донимал ее.

      Стало совсем темно. Рита поднялась к Герману, тот строчил что-то за секретером. Вдруг Риту обдало холодной волной: окно было открыто настежь. Она судорожно задернула шторы:

      – Пожалуйста, очень прошу, задергивай портьеры!

      – Ты что?.. – оторвался он от писанины, изумленно подняв брови. – Душно же.

      – Я прошу тебя, пусть будут окна закрыты. Есть кондиционеры.

      – Ну, хорошо, пусть… Иди ко мне, ты дрожишь.

      – Это чисто нервное.

      Герман губами касался ее лица, шеи… Ее бросило в жар, тело становилось безвольным. Она знала, что через минуту вернутся и воля, и сила, убегут сомнения далеко-далеко, и появится уверенность, что так будет вечно. Вечно? Неправда. «Господи, что мне делать?» – подумала Рита. Молчание. Кругом одно молчание…

      10

      Марат посоветовал Свете нанять адвоката, чем удивил ее и настроил на более дружелюбную волну. Но что Света понимает в адвокатах? Тогда он взял на себя эту проблему, которая отвлекла ее от ужасной смерти отца. Она перестала чураться Марата, охотно говорила с ним, правда, тема была