Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Рихтовщик. Пешка в чужой игре. Дмитрий Гришанин

протиснуться между двумя мужиками.

      Щуплые на вид работяги неожиданно оказались настоящими силачами. Они, не глядя, так пихнули меня локтями, что отлетев на метр, я плюхнулся задницей на асфальт.

      – А ну, в сторону, суки! – взвыл я, сатанея, и позабыв о боли в ноге, прыжком вскочил на ноги.

      Перед глазами вспыхнула красная строка уведомления о разблокировке навыка Лёгкая атлетика.

      Несколько работяг из заднего ряда развернулось в мою сторону.

      – Ты кого суками назвал? – набычился самый плечистый из них.

      – Из Инвентаря меня доставай! ЖИИИВООО!! – прострелил голову вопль Шпоры.

      Путь из Меню к Ячейке инвентаря занял рекордную секунду. Подтвердив извлечение предмета из ячейки, я ощутил в правой ладони знакомую тяжесть грозно вращающейся Шпоры и сразу успокоился.

      – Это как это у него появилось? – пробормотал один из работяг.

      Вместо ответа я ткнул хищным диском в рожу самого смелого, и плечистый бычара, освобождая проход, тут же попятился в сторону. Остальные работяги тоже поспешили убраться с пути вращающейся Шпоры. Толпа раздалась в стороны, и передо мной образовался широкий проход внутрь кольца.

      От открывшегося зрелища я оторопел.

      То, что лежало на асфальте, больше всего походило на кучу искорёженного ржавого металлолома. Вот только эта куча беспрерывно ходила ходуном. Гнутые листы серого металла на глазах расправлялись и снова мялись уже в других местах. Метаморфозы металла сопровождались скрипучим хрустом и скрежетом. Рыжие разводы на сером, поначалу принятые мною за ржавчину, оказались жидкой субстанцией, обильно стекающей с листов и падающей на асфальт.

      Ещё из груды ожившего металлолома в разные стороны торчало несколько изломанных, скрученных в петли и узлы чёрных чугунных прутьев. Они тоже беспрерывно хаотично дёргались в отчаянных попытках дотянуться до асфальта. Когда у какого-то из прутьев это получалось, он отталкивался от дороги, и куча металлолома перемещалась на десяток сантиметров вперёд.

      – Смелее, Рихтовщик, этот скреббер уже практически труп, – раздался в голове нетерпеливый голос Шпоры. – Быстрее. Нам нужно успеть его выпотрошить раньше охотников.

      – Выпотрошить? – шепнул я под нос.

      – Не заморачивайся! Просто делай, что буду говорить! Потом спасибо мне скажешь.

      – Ладно, – я решительно зашагал к живой куче металлолома. – Чего делать-то?

      Неуклюже дёргающийся чёрный прут при моём приближении вдруг с проворством змеи метнулся наперехват.

      Меня спасло чистое везение. Прут сам налетел на неуклюже выставленную вперёд Шпору.

      Стальной диск с сочным хрустом рассёк чёрный прут, из полой середины которого на асфальт брызнула струя оранжевой дряни.

      – Втыкай меня в щель между пластинами у основания отрубленной лапы, – распорядилась Шпора.

      Я сделал, как было велено. Но это оказалось непросто.

      Плоть скреббера в щели между пластинами была цепкой и вязкой, как мокрая глина. Чтобы пробить её и погрузить вращающийся диск на нужную