Лунное стекло. Иар Эльтеррус

и там сновали преподаватели, отовсюду слышались оживленные голоса и смех. Ромка, пока не началась линейка, тоже куда-то убежал, и Ри сейчас ему звонил – разумеется, чтобы вернуть блудного сына на исходную позицию.

      – Господи… – вдруг сказала Джессика, обернувшись. – Одуванчик!

      – Чего? – не понял Ри, засовывая телефон в карман легкой куртки.

      – Да вон, смотри. Девочка – как одуванчик, – Джессика засмеялась. – Вон стоит, у лестницы. С мамой.

      Ри обернулся.

      Эта парочка, мама и дочь, действительно стояли в стороне, у входа в школу. Мама оглядывалась, видимо, пыталась найти табличку класса (такие таблички на длинных палочках были у классных руководителей) и все никак не находила. Девочка безучастно стояла рядом, сжимая в одной руке ярко-красный рюкзак, а в другой – такие же красные розы, обернутые в целлофан, и ковыряла носком туфельки трещину в асфальте. Удивительная девочка. Тонкая, как тростинка, и с огромной копной почти белых, мелко вьющихся волос.

      – Обалдеть, – Ри покачал головой. – Действительно, одуванчик… Слушай, а я их раньше не видел.

      – Наверное, новенькая, – пожала плечами Джессика. – Интересно, в чей класс? Ей лет восемь-девять.

      – Может, и в наш, – Ри заозирался. – Рома! Ром, иди сюда немедленно, где тебя носит!

      – Пап, я сейчас! – откликнулся сын откуда-то сбоку. – Я уже иду!

      – «Уже иду» было три минуты назад! – рассердился Ри. – Ну что за безобразие!

      – Я уже тут, – Ромка протолкался к ним поближе. – Мам, отдай рюкзак.

      – Цветы возьми, негодяй… рюкзак ему…

      …После уроков Ромка позвонил Джессике и сказал, что задержится – отпросился погулять. Та согласилась. Погода стояла хорошая, а Ромка, по его словам, дальше двора никуда идти не собирался. У Джессики на первое сентября был взят выходной, да еще и вечером должны были прилететь из Москвы Фэб с Киром (всей семьей у них в этот раз приехать не получалось, работа), поэтому Джессика принялась готовить стол к празднику – ради Ромки они уже третий год отмечали День знаний.

      Через пару часов дверь в квартиру открылась, и Джессика поняла, что сын вернулся. Так и оказалось, но… сын вернулся не один. Рядом с ним, к вящему удивлению Джессики, стояла та самая девочка-одуванчик, на которую она и Ри обратили внимание утром.

      – Мама, познакомься, это Настя, – представил девочку воспитанный Рома. – Мы решили, что будем дружить. Ты не против?

      – Здравствуй, Настя, – Джессика улыбнулась. – А твоя мама не будет против того, чтобы ты дружила с мальчиком?

      – Здравствуйте, – спокойно ответила девочка. – Нет, не будет. Она, как только увидела ваш «Рендж Ровер», тут же разрешила.

      Джессика слегка поперхнулась, но вовремя сориентировалась.

      – Ей так понравилась наша машина? – спросила она.

      – Ей понравилось, что у вас много денег, – невозмутимо пояснила девочка. – А вас тетя Женя зовут, да?

      Джессика кивнула. Тут, «для всех», они использовали схожие имена – Джессику почти все называли Евгенией или Женей, а Ри – Игорем.

      – Да, –