Ошибка Бога Времени. Инна Бачинская

их чувствую, и никаких иллюзий. Всю их породу можно разделить на три типа. Или четыре. Марик – раз! – Ирка загнула мизинец. – Твой Женька – два. Всякая шушера – три.

      – А кто же тогда… он? – проявила слабый интерес Юлия.

      – Новое поколение, – ответила Ирка серьезно и загнула большой палец. – Они – другие. Четвертый тип!

      – В чем другие?

      – Индивидуалисты! В комсомоле не состояли. Не затраханы идеологией. Рассчитывают только на себя. Идут к цели напролом и уверены, что любые средства оправданны. Именно в этом они идеалисты. И сегодняшний семинар – фигня, так как мораль им не нужна. А главное их качество – молчание. Они идут к цели молча, как волки. Если бы ты знала, как мне нравятся молчаливые мужики! Марик с его вечным трепом у меня уже вот где! – Она провела ребром ладони по горлу. – Рот не закрывается, а как до дела – извините!

      – Откуда ты все про них знаешь?

      – Сочиняю, – засмеялась Ирка. – У меня всегда было богатое воображение. Вот я и воображаю. Кто он такой?

      – Работал у мужа, – сказала Юлия и зачем-то добавила поспешно: – Я его почти не помню, так, видела всего раз или два…

      Ирка взглянула внимательно, ухмыльнулась и спросила в лоб:

      – Между вами что-то было? – Она была неплохим физиономистом…

      – Ты с ума сошла! – воскликнула Юлия. – Что ты несешь? Я его совсем не знаю!

      – Ладно, мать, не парься! Шутка. Куда тебе… А вот я бы его не пропустила. Может, сбежим? Он вроде один. Женат, не знаешь?

      Юлия пожала плечами и отвернулась. Ирка была ей неприятна…

      Вернулся Алекс. Протянул Юлии высокий стакан с соком, а Ирке – бокал с красным вином.

      – Воды, к сожалению, не было.

      – Спасибо, – сказала Юлия. – А вы ничего не пьете?

      – Мне еще работать. Если я выпью, ночь пропала. Совсем не переношу алкоголя.

      Он смотрел на Юлию без улыбки, внимательными темно-серыми глазами, и она подумала, что он жалеет ее. И еще – он все помнит, он ничего не забыл. Она отвела взгляд, ей было не по себе.

      – По ночам нужно заниматься совсем другими делами, – хмыкнула Ирка, стрельнув глазами, отпила из своего бокала и облизала губы, как героиня порнофильма.

      – Я, пожалуй, пойду, – сказала Юлия, чувствуя тоску и раздражение. Ей была отвратительна нетрезвая Ирка, откровенно заигрывающая с Алексом; его жалость была Юлии неприятна. Она вдруг вспомнила, что плохо одета – платье висит на ее исхудавшем теле, как на вешалке, и не накрашена, о том, что давно не рассматривала себя в зеркале… Почувствовала – еще минута, и она разрыдается. И мутный осадок вины, которая никуда не делась… и уже не денется.

      – Ты чего? – воскликнула Ирка. – А прием? Оставайся! Марик отвезет. – С нее мгновенно слетел весь напускной кураж, в глазах появилась растерянность. – Юлечка, ты чего? Плохо себя чувствуешь?

      – Нет, просто устала немного, не беспокойся. Отвыкла от толпы. Потом расскажешь, ладно?

      – А может… Хочешь, я с тобой?

      – Нет! Оставайся.

      – Отвезти вас? – предложил Алекс,