Арсенал ножей. Гарет Л. Пауэлл

освободилась и голова. Люди отстегивались и выбирались в люк, за которым их встречали дружеские объятия.

      Женщина, сидевшая напротив, распустила мои ремни и вытащила меня из кресла, хохотнув:

      – Неплохо прокатились, да?

      Она подтолкнула меня к люку, и я выползла на четвереньках – на знакомые палубные пластины.

      Передо мной стоял офицер в форме Конгломерата. Когда я поднялась на подгибающихся ногах, он отчетливо отсалютовал:

      – Добро пожаловать. Я командор флота Вронский. Вы понимаете, где находитесь?

      Я обвела взглядом стены:

      – Предположительно, в носовом челночном отсеке фрегата класса «гиена».

      – Отлично, капитан, – одобрительно кивнул он. – Совершенно верно.

      Группа, устроившая мне побег, стягивала маски и очки. Десант Конгломерата выстроился у люка, ведущего из отсека в основную часть корабля.

      – Но что вы делаете здесь, внизу? – спросила я, и мои руки задрожали от отсроченного шока и распада выплеснутого в кровь адреналина. – Какого черта «гиена» торчит посреди океана? И на кой нам понадобилось разбиться, чтобы добраться сюда?

      – Извиняюсь за некоторую грубость доставки, – сказал Вронский, склонив голову. – Смерть буквально дышала нам в спину. Как только была назначена дата вашей казни, мы поняли, что должны вас вытащить.

      Я сжала кулаки, чтобы прекратить дрожь. Морская вода капала с костяшек пальцев.

      – Стрелять в священника было необязательно.

      – В какого священника?

      – Со мной в камере находился военный капеллан, – пояснила я, вспоминая, как смертельная пуля разворачивает беднягу вокруг себя. – Незачем было его убивать.

      Вронский нахмурился:

      – Нельзя было оставлять свидетелей. Но если вам от этого будет легче, ваш капеллан умер на своем посту ради блага Конгломерата. Уверен, его боги охотно его примут. Что до вас, история запомнит вашу гибель при неудачной попытке побега. Флайер разбился в море. Если станут искать, обнаружат его обломки на дне, но тела – ваши и ваших сообщников – окажутся унесены течением.

      По его кивку десантник шагнул вперед и набросил мне на плечи полотенце.

      – Теперь позвольте проводить вас вниз, – сказал он, – и давайте подыщем вам сухую одежду.

      Двое десантников провели меня внутрь судна. «Гиены» невелики, их трапы и помещения гораздо теснее, чем я привыкла на «ятагане», которым командовала большую часть своей службы. И все же приятно было снова оказаться на военном корабле. Знакомая форма, знакомое оборудование, и даже воздух так же навязчиво и привычно пахнет горячим металлом, свежей краской, сапожной мазью и потом.

      Мне выделили каюту, где дали время принять душ и переодеться в хрусткую форму капитана и оставленные на рундуке ботинки. Я не носила капитанского мундира с тех пор, как бежала из рубки «Праведного гнева» после пелапатарнского инцидента. И уж конечно, мне не позволили предстать в мундире перед судом, заменив его неряшливой тюремной