Роза Миров. Побратим смерти. Дмитрий Силлов

в пищу служителей закона – в порядке вещей. Латник-то мясистый, если засолить, надолго хватит, н-да. А как она его потащила-то! Не всякое лицо мужского пола из мира Снайпера смогло бы так, не говоря уж о женском. Ай да девушки в местных селеньях! Слона на скаку остановят и хобот ему оторвут…

      Все это Снайпер думал, следя за мечником, который, заподозрив неладное, остановился меж двумя домами и принялся напряженно озираться, пытаясь понять, с чего это звон лат и вопли жертв внезапно стали вполовину менее громкими…

      Из-за угла вышел какой-то согнутый оборванец, протягивая вперед руки, словно хотел вручить латнику нечто ценное. Может, эти скоты одумались и решили отдать деньги по-хорошему? Только вряд ли их это спасет. За свою рану господин Сомерт по-любому повесит каждого пятого из этого гадюшника, чтоб впредь неповадно было. Так бы только, как обычно, каждого десятого повесил для острастки, а так… Но что там в руках у проклятого оборванца? Нет, не кошель с деньгами, а какой-то странный предмет, похожий на молоток для отбивания мяса с короткой ручкой. Что за бред? Горбун решил поиздеваться? Так пусть получит по заслугам!!!

      Мечник взмахнул своим оружием, не обращая внимания на то, что делает селянин со своим сломанным молотком… но опустить клинок на голову наглеца не успел. Окружающий мир внезапно погрузился во мрак, будто кто-то неизмеримо могущественный задул солнце, словно простую свечу…

      – Четыре, – негромко произнес Снайпер, глядя, как сползает латник по стене дома, пачкая ее своими мозгами. Привычка считать оставшиеся патроны у любого вояки неистребима, как инстинкт выживания и умение маскироваться. В данном случае оказалось достаточно сгорбиться, изображая из себя прибитого жизнью селянина, и протянуть воину свой пистолет. То есть разорвать шаблон. Кто ж будет орать и звать на помощь, видя безоружного, который к тому же что-то хочет добровольно сдать властям? Правильно, никто. А сейчас кричать уже и не получится – с выбитыми мозгами оно несколько проблематично.

      Но оказалось, что проблемы настигли не только меченосного любителя халявы.

      – Я его вижу! – раздался вопль слева. – Он убил Трига! Все ко мне! Этот сын кутруба за крайней избой!!!

      «Плохо», – подумал Снайпер, уворачиваясь от дротика, пущенного в него голосистым латником. Который, кстати, оказался еще и проворным. Ответный выстрел пропал впустую – несмотря на вес доспехов, латник, наученный горьким опытом сотоварища, успел довольно шустро нырнуть за колодезный сруб.

      – Три, – выдохнул стрелок, невольно морщась от боли. От резких движений корка, стягивающая лицо, лопнула еще и на лбу. Теплый гной полился по бровям… Как же не вовремя! Так бы, глядишь, успел подстрелить арбалетчика, появившегося между домами, а вместо этого пришлось нырнуть за угол, чтобы утереть лицо рукавом.

      Плохо… Изба, за которой скрылся Снайпер, и вправду стояла на отшибе. Впереди крошечный огород и плетень, который вряд ли даже от коз защитит. А за ним – поле с наполовину выкошенной