Кровавая наследница. Амели Вэнь Чжао

за веревку. Пока он крепко привязывал Ану к своей груди остатками веревки, на губах у него играла ехидная ухмылка.

      – Справедливо.

      Ана задержала дыхание, почувствовав, как веревка врезается ей в спину и талию. Острослов криво улыбнулся.

      – Я знаю, что воняю, милая, но поблагодаришь меня позже, когда выберешься отсюда живой.

      Ветер хлестал ей по лицу. Она заглянула за край, где кончалась почва под ногами и начиналось ничто. Ее волосы выбились из тугого пучка, темные каштановые пряди развевались на фоне открытого голубого неба.

      Острослов еще раз дернул за веревку.

      – Держись крепче! – прокричал он.

      Переборов себя, Ана обвила руки вокруг него, стараясь держать лицо как можно дальше от его груди, не потянув при этом шею.

      Он шагнул с обрыва.

      Отвращение, которое Ана испытывала к Острослову, испарилось, и она обнаружила, что прижимается к нему так крепко, будто от этого зависела ее жизнь.

      Так и было.

      Они повисли прямо на краю Гоуст Фолз, медленно раскручиваясь по спирали. В ушах гремел рев водопада, который был так близко, что она могла протянуть руку и дотронуться до него. Веревка, которой они были привязаны к колонне, покачивалась под ними длинной петлей, уходящей в белый туман.

      Медленно Острослов начал их опускать. Его мышцы были туго натянуты, на шее проступали вены, пока он переставлял руки.

      Ана решилась посмотреть вниз. Увиденное заставило ее еще крепче вцепиться в Острослова, чтобы заглушить панику. Она, должно быть, прочитала тысячу молитв своим богам, но это не имело значения. В этот момент существовали только она и аферист.

      Ана взглянула вверх. Туман был такой густой, что она еле-еле могла различить очертания тюрьмы. Это хорошо.

      – Сколько еще? – прокричала она, практически не слыша собственного голоса из-за водопада.

      – Почти на месте! – Рамсон кричал, но слов было не разобрать. – Нужно добраться до конца веревки, иначе падение убьет нас.

      Ана прищурилась. Что-то – движение в тумане – заставило ее инстинктивно призвать свою силу родства. Та откликнулась: ничтожные крохи, эхо ее сил, все еще противостоящих божевосху.

      Она нахмурилась, почувствовав что-то всем своим существом – нечто незаметное, почти ускользнувшее от нее.

      В них ударил порыв ветра, и Ана закрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от вызывающего тошноту покачивания. Когда она вновь открыла глаза, ветер рассеял часть тумана. Наверху, у края обрыва, был виден силуэт прицеливающего лучника.

      – Осторожно! – закричала Ана, когда первая стрела просвистела над их головами.

      Вторая попала в Острослова.

      Он застонал от боли, когда она, порвав рукав, пронзила его плечо. Из раны сочилась кровь. Ана сдержала крик, когда рука Острослова начала скользить по гладкой веревке. Они накренились, раскачиваясь на расстоянии ладони от водопада, грозившего разорвать их в клочья. Над ними лучник снова натягивал тетиву.

      Внизу Ана увидела конец веревки: