Океан. Александр Шельфский

видно вокруг на небе. Уже несколько дней они находились в Атлантическом океане. Писателя взяли на судно по его же просьбе, к которой было добавлено небольшое вознаграждение. Он хотел описать изнутри быт, жизнь команды, процесс ловли глубоководных рыб. Но сегодняшняя утренняя ловля принесла необычный результат. В сети попала Psychrolutes Marcidus, известная в мире как рыба-капля. С одной стороны в этом нет ничего особенно, потому что порой рыбаки вытаскивают на поверхность эту причудливую, придонную морскую рыбу. А с другой стороны, есть несколько странностей в этом улове сегодня. Первое – рыба-капля имеет другой ареал обитания и встретить ее в Атлантическом океане практически невозможно, так как она обитает у побережья Австралии и Тасмании. Но предположим, что каким-то образом рыба смогла сегодня оказаться здесь, но есть второй фактор – размер. В выловленной сегодня утром рыбе нет стандартных для нее тридцати-сорока сантиметров в длину и десяти-пятнадцати килограммов в весе. Она скорее походила на взрослую, крупную белую акулу по этим параметрам.

      – Какая-та грустная рыбина, – заметил писатель.

      – Это ее обычный вид, – ответил на реплику писателя ихтиолог, – она так устроена. У рыбы-капли постоянно такое «грустное», «хмурое» выражение лица. Вот это вот, – он показал на выпирающий спереди отросток, – можно сказать, нос, точнее похож на нос, по бокам – два глаза. Как видно, их диаметр мал, но это лишь на поверхности. Когда рыба на глубине, то они выходит из орбит.

      – Нет, но морда похожа на человеческую.

      – Спорить не буду, – улыбнулся ихтиолог.

      – А почему она похоже на…желе или студень? – не унимался писатель. Капитан и рыбаки стояли и молчали.

      – Это помогает ей оставаться на плаву. Ведь плотность ее меньше, нежели плотность морской воды. У рыбы-капли отсутствует плавательный пузырь. Она медленно плывет по дну, – ихтиолог активно показывал руками, одна из которых была «дно», а другая – «рыба-капля», – разинув пасть, чтобы добыча, в основном беспозвоночные, сами попадали ей в рот. Кстати, очень заботливые рыбы…сидят на икринках до тех пор, пока те не вылупятся, да и после рождения, остаются рядом с потомством. Но вот что она делает в данном районе, хотя…ее вроде бы здесь, в Атлантическом океане, и встречали, как и в Индийском… Да и размеры такие…

      – А какая она? – спросил один из моряков.

      – По размерам?

      – Да.

      – Ну вот такая, – ихтиолог показал руками примерную длину, – килограмм десять, может чуть больше.

      – Может ее выпустить? – предложил писатель.

      – Я только…

      – Если она такая редкая, – перебил капитан судна ихтиолога, – то мы ее привезем на берег, покажем всем. Да и денег поднимем, в газеты попадем.

      – Так сфотографируйте ее и все. Также попадете в газеты, – сказал ихтиолог.

      – Это не то. Фотографию сделают на берегу. Для себя мы, конечно, сейчас сделаем, но основная будет на берегу.

      – А разве нам ее возможно довести, даже если захотеть? – заметил ихтиолог не переживающей интонацией, а больше саркастической, – и да, полейте ее водой.

      – Заморозим, – вставил один из моряков в кожаной жилетке, который и зачерпнул ведром воды и полил рыбу.

      – Невозможно, – сказал капитан, – холодильник практически полностью заполнен уловом и терять его даже ради такого… Нельзя.

      – Он съедобен? – спросил писатель, указывая на рыбу-каплю, – точнее она, – он не мог отделаться от ощущения, что рыба схожа с человеком.

      – Да. Азиаты считают ее деликатесом, – ихтиолог только и делал что отвечал на вопросы, – остальные не особо, так сказать, ее признают и употребляют.

      – Так что будем с ней делать? – допытывали матросы.

      – Сначала точно фотография, —сказал капитан, а потом выкрикнул, – несите фотоаппарат!

      Один из рыбаков быстро сбегал за фотоаппаратом. Все, кто был на судне, встали вокруг рыбы, что лежала на палубе. Кто-то взял в руки багор, кто-то гарпун, кто-то закурил, а кто-то остался без атрибутов. Ихтиолог и писатель, как два близких по духу человека держались рядом и встали с краю. Рыбак установил таймер на фотоаппарате на несколько секунд и быстро встал к остальным. Как только все собрались тут же в глаза ударила вспышка, раздался щелчок и фотография была сделана. Через секунду она вышла наружу из фотоаппарата. На фото вся команда улыбалась и размахивала руками, писатель и ихтиолог стояли спокойно, немного улыбаясь краями губ, смотрели в объектив. И только рыба-капля была, как показалось всем, грустная, но смотрела туда, куда и все.

      После фотографирования все чуть разбрелись по палубе, а саму фотографию, после того как все ее посмотрели, капитан забрал себе.

      – И все же, что будем делать с ней? – один из рыбаков пнул ногой рыбу, что она вся зашевелилась.

      – Не нужно так делать! – злым тоном обратил внимание на действие, как кажется, самого молодого члена команды, ихтиолог, – а рыбу выпустите на волю обратно в океан, – сказал он, уже обращаясь к капитану.

      Капитан подумал (или сделал вид что подумал),