100 километров до любви. Дарья Лаврова

Чего?! – рассмеялся Сережа. – Инна там танцует?

      – Ага, мне ее соседка вчера сказала.

      – Я не знал! – противно хихикал Сережа. – Если бы я знал, то уже давно замутил с ней.

      – Се-е-ерый, – укоризненно протянул Паша, снова кивая в мою сторону.

      Сережа вспомнил обо мне и повернулся:

      – Ну что, как дела?

      – Нормально, – улыбнулась я.

      Я старалась не обращать внимания на его поведение, но мне было неприятно. Старалась не принимать всерьез всю эту болтовню. Не вестись на эти провокации, быть выше, отнестись к этому по-взрослому, ведь я находилась среди взрослых людей, значит, и вести себя нужно соответственно.

      Да, это нормально, это просто слова. Я не буду ничего ему говорить. Пусть думает, что меня это не колышет. Пусть считает меня взрослой, современной девушкой без комплексов и «тараканов» в голове. У меня все в порядке с самооценкой, я ничуть не хуже тех девчонок, на которых он пялится и пускает слюни.

      Он привлек меня к себе и поцеловал. Странные танцы на сцене закончились. Девочки поклонились, развернулись и направились за кулисы.

      – Отсто-о-ой! – проорал Сережа на весь зал. – Давайте, валите отсюда, чмошницы! – Затем он лихо присвистнул и рассмеялся. – Лу-у-узеры!

      На этом слове девушка, что сидела перед Сережей, обернулась и четко проговорила:

      – Рот свой закрой. Из зоопарка сбежал, что ли? Еще одно слово, и вылетишь отсюда со свистом. Понял, умник?

      Это была та самая брюнетка в голубом платье, при виде которой Сережа чуть не упал со стула.

      – Понял, – промямлил он. – Больше не буду.

      Следующие десять минут Сережа молчал. Замечание брюнетки, похоже, подействовало. Сережа притих и даже, казалось, немного загрустил.

      – Что-то душно здесь, – сказал он. – Пройдемся?

      – Давай.

      – Мы немного прогуляемся, – предупредил Пашу Сережа.

      Пока мы в темноте искали выход из зала, на сцене появился певец Данко. Он пел сопливую песню про малыша, а весь зал аплодировал ему в такт.

      У выхода нас уже дожидался охранник.

      – Вы двое, – обратился он к нам. – Покиньте помещение.

      – С чего это вдруг? – не понял Сережа.

      – Поступила информация, что вы нарушаете общественный порядок.

      – Мы?! – возмутился Сережа. – Я могу все объяснить.

      – Молодой человек, возьмите девушку и просто покиньте помещение. Выход по лестнице направо.

      Когда мы вышли на улицу, я сняла туфли и пошла босиком. Я никогда не ходила босиком по асфальту. К вечеру он так раскалился – мне приходилось идти на цыпочках, чтобы не обжечь ступни. От духоты кружилась голова. Солнце палило не хуже, чем на море.

      Сережа нервничал и набирал номер Паши, оставшегося ждать нас в зале.

      – Паш, слышь, нас выгнали. Не беси меня, просто выгнали. Вывели на улицу, и все, уроды. Что? Да, охранник дебил. Что, почему? Мы на улице стоим. Выходи давай уже. Только сумку Сашкину забери, а то нас обратно не пускают. Че? Ты где сумку оставила?

      – Она лежит под стулом, где я сидела.

      –