Один. Михаил Кликин

если бы не она, я, наверное, не знал бы сейчас, ради чего мне стоит жить.

* * *

      Мы ели пельмени на кухне – я глотал их, не жуя, и тупо пялился в стену. Оля говорила мне что-то, гладила по руке, успокаивая. Димка косо на нас посматривал – ревновал. Оробевшая Таня стояла у окна – она была совершенно растеряна.

      Праздник кончился.

      Можно было расходиться.

      – На работе меня завтра не ждите, – сказал я, совершенно не представляя свое завтрашнее будущее.

      – Может, останешься у меня? – предложил Димка.

      – Не знаю… – Я попытался собраться с мыслями. – Может быть…

      – Как-то странно, – проронила вдруг Таня. Никто не ждал, что она заговорит, потому все повернулись к ней.

      Таня глядела в окно.

      – Что именно? – спросила Оля.

      – Посмотри сама.

      Оля, оставив мою руку, поднялась. Димка тут же пересел на ее место, налил себе кофе, потянулся за печеньем.

      – Действительно странно…

      – Ну что там? – Димка тоже встал, подошел к Оле, будто невзначай прижался к ней боком.

      Мне было все равно, что они там видят. Но их громкие комментарии не позволили мне остаться в неведении:

      Двор был необычайно пуст и тих; только на детской площадке бесцельно топтались две подозрительные фигуры – то ли забулдыги, то ли наркоманы, то ли пришлые бомжи – с высоты восьмого этажа не рассмотреть. Видимая часть проспекта была запружена автомобилями – они стояли плотно, как камни в булыжной мостовой, и даже не делали попыток продвинуться. Складывалось ощущение, что все эти машины брошены. Недавно открывшийся в доме напротив магазин «Еда» производил впечатление разграбленного: его витринные окна были разбиты, а в дверях застрял помятый «Логан», каким-то образом преодолевший три ступеньки довольно высокого крыльца. Город окутывала дымка – такое случалось в жару, когда горели близкие торфяники и расположенная рядом с ними свалка.

      Но до жары оставалось как минимум два месяца.

      – Война, что ли, началась? – пробормотал Димка.

      Я подумал, что он шутит, поглядел на него… Нет, он не шутил.

      Вот тогда я тоже встал и подошел к окну.

      Да, город был необычно пуст. Да, два витринных окна магазина напротив были разбиты, а в дверях торчал помятый автомобиль. Да, в воздухе висела какая-то серая пелена.

      Ну и что? Почему сразу – война?!

      – Надо выгонять этих двоих из спальни, – сказал Димка, поворачиваясь. – Поглядим, что в интернетах пишут.

      Выгонять никого не пришлось. «Эти двое» стояли в дверях кухни и смотрели на нас.

      – Ты извини, что так получилось, – негромко сказал мне Минтай Юрьевич.

      Растрепанная Катюха фыркнула и пихнула его плечом.

      – Извини, – покосившись на нее, повторил Минтай. Кажется, ему действительно было очень неудобно. – На работу можешь завтра не приходить.

      Я так и не узнал, то ли он таким образом сообщил мне об увольнении, то ли просто разрешил взять отгул. Потом я несколько раз собирался спросить у него, что же он тогда имел в виду. Но