Меч с берегов Валгаллы. Наталья Александрова

она. – Сама пришла вся расфуфыренная, хвасталась, как у тебя все хорошо и замуж собираешься за своего Сереженьку, а сама тут же с Борькой Галкиным закрутила.

      – С Борькой? – поразилась Сима. – Я?

      – Ну не я же, – фыркнула Ленка, – ну, мы все прямо обалдели, когда вы с ним в баре обжимались!

      – В баре? – переспросила Сима. – В каком баре?

      – Слушай, что ты все переспрашиваешь, как попугай! – рассердилась Ленка. – Что, так напилась, что не помнишь ничего?

      – Ага… – Сима была в плохом состоянии, поэтому слишком поздно вспомнила, что нельзя вступать с Ленкой ни в какие разговоры, вообще нельзя говорить лишнее. Она вцепится как бульдог, выспросит все, вызнает, потом введет всех знакомых в курс дела. А если специально попросишь не говорить про это никому, то еще хуже получится. Причем еще в школе известно было, что делает это Ленка не по злобе и зависти, а по врожденной тупости и толстокожести. Ну не понимает человек простых намеков, не приемлет никаких тонкостей.

      – Ну, я не знаю… – Ленка сделала вид, что глубоко задумалась, – рассказывать тебе или нет… хотя, знаешь, лучше все заранее узнать, чтобы готовой быть.

      – К чему? – Сима вышла из ступора и решила взять себя в руки.

      С Ленкой нужно держаться твердо, иначе такого наговорит…

      – Ну, народ-то всякий попадается… – сказала Ленка, – позвонят твоему хахалю да и сообщат про Борьку.

      – Да что сообщат-то? – не выдержала Соня. – Что я с ним в том баре трахалась, что ли?

      Ей уже все надоело. Надоел Ленкин пронзительный голос, который ввинчивался прямо в мозг, от чего боль, ушедшая куда-то вглубь после душа, вновь вылезла на поверхность. Надоело чувствовать себя несчастной и виноватой.

      В конце концов, ну что такого случилось? Ну, выпила она лишнего, вид, конечно, у нее был неважнецкий, но ведь не каждый же день она так напивается! Вот если бы Сережа пришел такой, разве стала бы Сима убегать из дома? Конечно, противно, но она сначала уложила бы его спать, а утром ждала бы наготове со стаканом апельсинового сока, или таблеткой аспирина, или что там еще помогает. И всячески бы ему сочувствовала, а уж потом поругала бы немного для порядка. А он взял и сбежал в неизвестном направлении.

      – Ну, не то чтобы трахались, но со стороны могло так показаться, – невозмутимо заметила Ленка Голубовская, – он уж так тебя обхаживал, а ты не против была. Вот мы и подумали, что ты насчет хахаля своего наврала все, либо вообще его нету, либо он полное барахло, которое не жалко на Борьку Галкина сменять.

      Сима вспомнила Борьку. Толстый, неопрятный, нахальный, и еще все время безобразно потеет. Да, в этом вопросе она не могла с Ленкой не согласиться.

      И с чего ее вдруг потянуло общаться с Борькой? Она еще со школы его терпеть не могла.

      – И все видели? – убито спросила она.

      – Да вы не скрывались, – в Ленкином голосе не было злорадства, просто констатация факта. – Да вы и ушли вместе…

      – Вместе? – ахнула Сима. – Ну уж нет, ночевала я точно дома!

      – Бекасик,