Черный шаман. Георгий Лопатин

кольчугах, скорее даже молодых парней лет двадцати плюс минус пара годков. Парни кстати повозившись с каким-то тюком на одной из лошадей, сложили груз на носилки и потащили к Куманову.

      При ближайшем рассмотрении то, что Олег принял сначала за тюк с какими-то вещами, и предположительно подарком ему как шаману, оказалось никаким не подарком, а предстоящей работой. На носилках укрытый мехами лежал в бессознательном состоянии пацан лет пятнадцати.

      – Понятненько… – обреченно вздохнул он. – Что ж, сейчас мне предстоит выдержать экзамен на почетное звание шамана и если этот пацан сдохнет у меня на руках, то хреновый значит из меня шаман. И пацанчик этот явно не простой. Вон как на него обеспокоенно посматривает матрона. Мн-да…

      Грустить Олегу действительно было о чем. В лекарском деле относительно людей он прямо сказать… далеко не доктор Айболит. Вот технику какую вылечить, это завсегда пожалуйста.

      Чтобы его не выдавали глаза и сходу не раскусили самозванства, а страх, неуверенность, растерянность, непонимание и прочие чувства по ним опытному человеку прочитать труда не составит, он загодя надел зеркальные солнцезащитные очки.

      «Матрона эта явно непростая, а очень даже властная баба, если судить по поведению и богатству одежд и украшений, – оценил женщину Олег. – Так что лица читать должна уметь влет».

      Как только делегация приблизилась к нему метров на десять, матрона глубоко поклонилась, а остальные вообще на колени бухнулись, даже те, кто тащил носилки. Разогнувшись, матрона, что-то сказала приложив руки к груди.

      «Я так понял, что она представилась, – предположил Олег. – Только не уловил, что там считать ее именем, а что должностью и прочей сопутствующей информацией».

      Немного подумав, представился и он, назвав только не свое слишком русское имя, а фамилию:

      – Куман.

      Имя неожиданно для парня произвело на гостей сильное впечатление. Все переглянулись.

      «Что бы оно на их языке значило? – озадачился Олег – Как бы не хуже стало…»

      Куманову вспомнились обрывки рассказов его девушки и теперь очень жалел, что большую часть пропустил мимо ушей, как обычный треп, а там и так немного было.

      «Если византийцы звали куманами половцев, то это скорее всего они звали так какое-то одно из половецких племен, – размышлял Олег. – А это значит, что я сейчас примазался к какому-то племени. А ведь самозванцев нигде не любят. Может и не стоило называться так… – еще раз с сожалением подумал Олег. – Но, как известно, слово не воробей…»

      Тетка, стараясь не смотреть Олегу в глаза, очень уж ей непривычно было видеть свое отражение в зеркальных очках, снова заговорила, но на этот раз явственно звучали просительные нотки, потом показала на носилки.

      Парень, тяжело вздохнув, очень жалея, что не понял ни слова, подошел к носилкам и резким движением откинул все укрывающие очень бледного, он бы даже сказал посиневшего не то от холода, не то от потери крови, а может от всего сразу пацана, меха.

      – Дерьмо… – только