Питер Пэн. Джеймс Барри

подняла голову, но в ночном небе ничего, кроме, как ей показалось, падающей звезды, не было видно.

      Вернувшись в детскую, миссис Дарлинг обнаружила, что Нана держит что-то в зубах, и это «что-то» оказалось тенью мальчика. Когда тот прыгнул в окно, собака проворно толкнула раму и, хотя поймать его самого не успела, тень всё же прищемила.

      Разумеется, миссис Дарлинг внимательно тень осмотрела, но та оказалась совершенно обыкновенной.

      Нана быстро сообразила, как распорядиться тенью: вывесила за окно, рассудив, что ночной гость непременно за ней вернётся. Вот пусть забирает, а детей не будит. Но миссис Дарлинг не могла допустить, чтобы тень болталась за окном, словно какое-то бельё после стирки в домах бедняков. Ей хотелось показать тень мистеру Дарлингу, но тот подсчитывал, на чём сэкономить, чтобы купить зимние пальто Джону и Майклу. Голова его была обвязана мокрым полотенцем для прояснения мозгов, и беспокоить его она не решилась. К тому же она знала, что услышит: «Вот что значит иметь нянькой собаку».

      Миссис Дарлинг решила свернуть тень и аккуратно положить в ящик шкафа до того момента, когда можно будет показать её мужу.

      Момент этот настал неделю спустя, в ту роковую пятницу. (Когда же ещё, если не в пятницу?)

      – Мне бы следовало проявить особую бдительность в пятницу, – часто сетовала потом миссис Дарлинг мужу и стоявшей тут же Нане.

      – Нет и нет! – всегда возражал ей мистер Дарлинг. – Это только моя вина. Именно я, Джордж Дарлинг, несу полную ответственность за случившееся.

      Будучи джентльменом чрезвычайно образованным, он часто выражался по-книжному.

      Каждую ночь они вспоминали ту злополучную пятницу, до тех пор пока все подробности произошедшего не отпечатались у них в мозгу и не проступили на его обратной стороне, как это бывает у плохо отчеканенных монет.

      – Зачем только я приняла это приглашение на обед… – горестно вздыхала миссис Дарлинг.

      – Зачем только я налил лекарство в миску Наны… – сокрушался мистер Дарлинг.

      «Зачем только я не притворилась, что люблю лекарства…» – можно было прочесть в полных слёз глазах Наны.

      Время от времени кто-нибудь из них разражался слезами: например Нана, повторяя про себя: «Конечно-конечно, не надо было им нанимать в няньки собаку».

      Частенько именно мистер Дарлинг прикладывал носовой платок к глазам убитой горем собаки.

      – А всё этот негодник! – взрывался временами мистер Дарлинг, и Нана вторила ему лаем.

      Одна лишь миссис Дарлинг ни разу не упрекнула Питера – что-то в правом уголке рта не позволяло его ругать.

      Так они и сидели в опустевшей детской, вспоминая все мельчайшие подробности того ужасного вечера.

      А начался он вполне обычно, точно так же, как сотни вечеров до этого: Нана наполнила ванну водой, посадила Майкла себе на спину и понесла купаться.

      – Я не хочу спать! – кричал он так, словно последнее слово всегда оставалось за ним. – Не пойду, не буду! Ещё и шести нет, а ты меня тащишь в ванную. Я больше тебя не