Миллион в копилке. Валерий Гусев

но папа, во-первых, этого не знает, а во-вторых, он так ею дорожит. Ведь ему бабушка ее подарила. Семейная реликвия. Одна-единственная…

      С этой грустной мыслью и с чувством вины я улегся спать. Лешка уже посапывал, он всегда быстро засыпает, что бы ни натворил за день. А утром уже этого не помнит и начинает творить заново. Как говорит папа – с чистого листа начинает свои художества.

      Я долго не спал. И невольно прислушивался к разговорам родителей на кухне, где они пили чай. Сначала речь шла о всякой ерунде, про всякие хозяйственные заботы и где занять денег до зарплаты. А потом папа сказал:

      – Похоже, ты права. Не такие уж у нас уникальные дети. Совершенно нормальные. Начали исправляться. Даже план перевыполнили. Вилку нашли, монету вернули. Глядишь, и мясо отыщется…

      – Вот уж это не надо! – испугалась мама. – Тухлятины нам только не хватало.

      Дальше я уже не слушал. Дальше я уже думал о том, что чудеса все-таки бывают не только под Новый год, но и в суровые будни. Что за тайный волшебник у нас завелся? Может, он нам и «Гречанку» отыщет?

      И мысли мои плавно перетекли в другое русло. Я все думал, как бы нам не упустить момент, когда Козлов найдет покупателя. Если это случится, то след «Гречанки» затеряется навсегда. И все чаще в моей засыпающей голове звенело новое словечко «ботало». Похожее на слово «болтало». Ну как же – болтается колокольчик, звенит. И по этому болтливому звону можно отыскать потерявшуюся корову. Или козла? Козлова…

      Тут мои мысли совсем спутались, закружились и куда-то исчезли без следа…

      – Мальчики! Пора вставать!

      Надо сказать, эти слова – не из самых приятных. Даже когда их произносит любимая мамочка ласковым голосом.

      А тут еще папа весело добавил:

      – Вас ждут великие дела!

      Ага, превеликие! Пылесос, хозяйственная сумка, грязная посуда.

      Сегодня суббота. День забот. Родители остаются дома – командовать. А мы – выполнять их команды.

      – Ты – вынесешь ведро, – распорядилась мама за завтраком в Алешкин адрес, – а ты, – это в мой, – сходишь за хлебом, молоком и сахаром. – И пригрозила: – Это для начала.

      – Мы вместе сходим, – сказал Алешка.

      И родителям это очень понравилось. Какие дружные у нас дети, прочитали мы в их наивных глазах.

      Подхватив ведро, я по ходу позвонил Саньку и назначил ему «явку» у помойки. Ночная мысль все четче оформлялась у меня в голове. Теперь все зависело от способностей Санька. Но, вспомнив, как он лихо расправился с магнитофоном, я в них не сомневался.

      Санек прибежал как обычно: размахивая руками, наступая на шнурки, лохматый и расстегнутый.

      – Развязал? – первым делом спросил его Алешка, указывая на кроссовки.

      – Не-а, – беспечно отмахнулся тот. – Надоело развязывать. Я их обрезал, а другие шнурки у бати из ботинок взял, он все равно сегодня дома.

      – Когда кроссовки отдашь?

      – Теперь не знаю. Мамка мои кроссовки уже Ивановым отнесла.

      Вот это фокус! Ивановы – это в наших краях такая очень многодетная семья. Им многие помогают по жизни, кто – одеждой,