Дурочка (Ожидание гусеницы). Нина Васина

учитель мог знать, что я его нашла?

      Лукреция внимательно прочитала первые десять строчек. Посмотрела на дочь, решая, стоит ли делать успокаивающий укол. Аглая дышала часто, но ее ноги и руки не дергались.

      – Пойми, многие люди знают стихотворения Тарковского наизусть. Профессор просто хотел тебе что-то сказать этими строчками, например, о смерти… – Лукреция посмотрела в окно. – А что он делал, когда ты уходила?

      – Спал в кресле.

      – Как это – спал?

      – Он попросил дать ему чашку с настоем, я дала. Потом он попросил сесть рядом и взять его за руку. Я не люблю… Я не хотела трогать его руку, но он сказал, что это важно, что я все пойму, только если буду крепко держать его за руку. Я сидела, сидела… Он сказал, что я – самое прекрасное, что было в его жизни, прочитал стихи и заснул. Я еще сидела, сидела, думала, откуда он знает эти строчки? А потом уже стрелки вышли на мое время, я убежала.

      – Старый одинокий человек, – вздохнула Лукреция.

      – Нет. Там еще были люди.

      – Какие люди? Где были?

      – Люди были в доме. Они прятались за занавесками наверху. Я видела, когда сидела рядом с учителем, как они выглядывают в щелочки со второго этажа.

      – Лайка, профессор совершенно одинок, он сам мне говорил.

      – Несколько человек, – настаивала Аглая.

      – Вы сидели в пристройке, а люди были в доме? – уточнила Лукреция.

      – Они прятались.

      – Ционовский сказал бы, что у него гости, – задумалась Лукреция. – А если не гости, как чужие проникли в дом?

      – Просверлили замки и проникли. Ночью!.. Когда все спят.

      – Ерунда какая-то, – пробормотала Лукреция, вставая. – Надеюсь, он не умер…

      – Не умер.

      – Как ты можешь это знать? – улыбнулась Лукреция дочери.

      – Из него ничего не вытекло и не выдавилось.

      – Ну что ты говоришь, только послушай!.. Это черт знает что такое. Я должна позвонить. Есть хочешь? На плите бульон и вареная курица.

      Урок гигиены.

      Лукреция позвонила Санитару. Трубку взяла его жена и, не интересуясь, кто звонит, выдала раздраженным автоответчиком: – «Паша с пейджером в море на резинке!» – и бросила трубку. Это означало, что Санитар рыбачит на озере в резиновой лодке, наверняка – в своем любимом месте с другой стороны Москвы.

      Он добрался до Лукреции в Усково только в три ночи. До пяти просидели в гостиной у камина, Санитар был неразговорчив. Задал всего пару вопросов, суть которых сводилась к обсуждению способности Аглаи различать реальность и вымысел. В пять он попросил кофе, яичницу с колбасой, тосты с сыром и чего-нибудь сладенького. У Лукреции все валилось из рук. Коробка с тремя эклерами, например.

      – Почему ты просто не сходила к профессору и не посмотрела, что с ним? – Санитар начал анализировать ситуацию за «сладеньким», которое пришлось есть ложкой. – Это нормально, вы же соседи!

      – Я не могу. Если в доме действительно были посторонние, то это либо воры, либо…

      Она замолчала, закрыв глаза.

      – Ладно, – Санитар Паша встал. – Светает.