Очки для секса. Лина Дорош

напряглась: почему это он не торопится передавать ее деньги, а потом поняла! Он заплатил за себя и за нее… а ведь ее почему-то задело, как он сказал «два». Хорошо так сказал «два». Что она даже позавидовала той, кто эта «два». И руку он тоже подал хорошо. Хороший мальчик. Ей стало спокойно и приятно, что «два» – это она. Просто так приятно. Без потом.

      Мальчик смотрел на нее, но делал вид, что звонит по телефону, что ему надо срочно всем позвонить. А она смотрела в окно. Он смотрел на нее, будто сосредоточившись на звонке. А ему, как назло, никто не отвечал. Он набирал следующий номер. Опять тишина. Третий. Наконец, кто-то ответил. Аня опять почему-то напряглась. «Девушка или нет? Нет, говорит с другом», – она успокоилась. Мальчик говорил про какую-то вакансию. По его разговору Аня поняла, что он очень молодой мальчик.

      – Ну ты где? Я сейчас подъеду в офис. Ты не знаешь, Серый нашел работу? Нам человек нужен во вторую смену. Я бы его взял. Позвони ему, пусть меня найдет.

      Аня посмотрела на него внимательнее. Высокий молодой мальчик. С пухлыми, как у ребенка, щечками и ямочками. Спорт помогал уравновешивать любовь к вкусной и здоровой пище, но уже сейчас было понятно, что со временем спорт проиграет и мальчик раздобреет по типу «русский богатырь». Его бы назвать Хома (от «хомячок»), а она его сразу окрестила Журавликом. Была в нем какая-то мечта или полет юношеский. В общем, бросалось в глаза, что крылья ему еще никто не подрезал.

      Они на секунду встретились глазами. Глаза карие. Большие, карие и неравнодушные. Еще секунду, и он бы обязательно что-то сказал или спросил. Но Аня отвела глаза в окно. Он попросил остановить на следующей остановке и стал опять кому-то звонить. Телефон казался каким-то слишком маленьким в этих больших и очень мужских руках. Пожалуй, именно руки были в нем самыми взрослыми. А в остальном – мальчик. Милый-милый. Мальчик с кудряшками, ямочками на щеках и теплыми карими глазами.

      Аня нащупала в кармане зажигалку, крепко сжала ее в кулаке. Через пару секунд отпустила и достала бумажный носовой платок и ручку. Написала номер своего телефона. И продолжила смотреть в окно. Перекресток уже был виден. Сейчас будет остановка. Машина стала тормозить. Журавлик уже поднялся. Аня протянула ему платок. Он не понял, в чем дело, но обрадовался и постарался как взрослый радости не выдать. Еще он не знал: выходить ему или остаться. Но всё-таки вышел из маршрутки. Машина тронулась. Следующая остановка была Анютина. Она попросила остановить раньше остановки, за светофором. И стала с улыбкой считать про себя: «Раз, два, три, четыре, пять». Зазвонил телефон. Она этому не удивилась. Номер был из неизвестных ей.

      – Алё, – Аня была уверена, что это Журавлик.

      – Ты можешь вернуться? – голос был бы очень взрослым и серьезным, если бы не был таким взволнованным. Такими волнительно мужественными бывают мужчины лет до двадцати пяти.

      Аня прикрыла трубку рукой и попросила остановить маршрутку. А в трубку спросила:

      – Зачем?

      – Ты вышла?

      – Да.