Азарт среднего возраста. Анна Берсенева

фразы главное тоже умел.

      – А потом? – быстро спросил он. – Отсюда уедете с тем же, я понял. А в Москве?

      – Ну-у, это когда еще будет! – засмеялась Аннушка. – Это ведь вы уже отстрелялись, а Аркашка еще неделю собирается за своим леопардом гоняться.

      – Значит, через неделю в Москве.

      Александр коротко сжал пальцы, лежащие у Аннушки на талии, и с самым невозмутимым видом отвел ее обратно к столу. Аркадий был мрачнее тучи. Аннушка сияла совершенной безмятежностью.

      – Благодарю за танец, – сказал Александр. – А то совсем от цивилизации отвык.

      Подали горячее. Аркадий вяло ковырял жаркое из буйволятины. Аннушка ела увлеченно. Глядя на нее, Александр понимал: это не от избыточного аппетита, а потому что ей интересно пробовать новое. Он вообще понимал ее все лучше, и все же – не до конца. И эта неокончательность понимания дразнила его так, как не мог бы раздразнить самый головокружительный секс.

      – Да Александр Игнатьич по натуре своей охотник, – услышал он. – А что стреляет метко, это уж так, сопутствующий фактор.

      Пашка сидел у камина в компании трех парней из Сибири и, похоже, травил охотничьи байки. Его собственный опыт в этом смысле был невелик, поэтому он использовал опыт друга. Сибиряки на каждом шагу повторяли, что вся эта Африка по сравнению с их Саянами и с их тайгой – ерунда на постном масле. А Пашка почему-то считал своим долгом опровергать это мнение, как будто ему Африка была домом родным.

      – Сань, ты расскажи, как у тебя слон ожил, – обратился он к Александру. – А то ребята не верят.

      Александр как раз не был любителем охотничьих баек, так что по собственной инициативе рассказывать про ожившего слона не стал бы. Но попробовать еще один способ воздействия на Аннушку все-таки стоило. Правда, он уже догадывался, что стандартный набор охмурежа на нее не действует, но в этом следовало убедиться окончательно.

      – Ну, слон-то не у меня ожил, – косясь на Аннушку веселым глазом, сказал Александр. – А сам по себе.

      Аннушка разглядывала сверкающий цветочек из стразов у себя на ногте и была полностью поглощена этим увлекательным занятием.

      – И чего сделал? – с интересом спросил самый молодой из сибиряков, Григорий.

      – И вставать начал. Это мы уж потом поняли, что ему первая пуля не в мозг вошла, а оглушила только. Я карабин разряжаю – он встает.

      – И чего? – повторил Григорий.

      – Встает и бежит. К счастью, не сразу сориентировался – не на меня, а от меня сначала побежал, в сторону. А когда опомнился и на меня бросился, я уже успел опять карабин зарядить.

      – И с одного выстрела слона обратно уложил, – с гордостью сказал Пашка.

      Историю про ожившего слона он вообще-то знал только понаслышке, но сибирским охотникам сообщать об этом не собирался.

      – А с однозарядным карабином не пробовал, Александр Игнатьич? – поинтересовался сибиряк постарше.

      В отличие от остальных охотников, он сразу представился по имени-отчеству, Антон Иванович, и выяснил отчества всех присутствующих. Фамилию