Азарт среднего возраста. Анна Берсенева

однокомнатная, но в этой единственной комнате имелось что-то вроде алькова, задернутого прозрачной занавеской из мерцающей лиловой органзы. Заглядывать в альков Александр не стал, но понятно было, что там стоит кровать.

      Обстановка была выдержана в том стиле, который свидетельствует не столько о хорошем вкусе хозяйки, сколько о ее способности усваивать и правильно применять к действительности идеи глянцевых журналов.

      Просторная комната была старательно поделена на зоны, каждая из которых имела очевидное предназначение. Вот эта, в едва уловимом японском духе, для занятий фитнесом или йогой, а проще говоря, для утренней гимнастики. Эта, с причудливой формы зеркалом, для не менее важного занятия – наведения красоты. А вот эти дверцы, замаскированные под панно с томными цветами, наверняка скрывают большой одежный шкаф.

      У балкона был накрыт низенький столик. На стеклянной столешнице стояла бутылка французского вина и кабаретница, в каждое отделение которой было выложено по ложечке разноцветных салатов. В отдельной прозрачной вазе лежали свежо пахнущие травы.

      Стены комнаты были увешаны большими фотографиями, тоже очень стильными, точнее, профессионально сделанными. Фотографии были невероятно эротичны, даже те, на которых модели были не вполне обнажены. Эротика была не в степени раздетости этих женщин, а в том сильном чувственном заряде, которым выстреливали их глаза.

      Но разглядеть фотографии подробнее Александр не успел.

      – Садитесь, Саша, – пригласила Аннушка, входя в комнату из кухни.

      В руках у нее была фарфоровая дощечка с выложенными по кругу сырами. Она пристроила дощечку на стол. Для этого ей пришлось чуть присесть – стол был низкий, – и эта поза выглядела так же соблазнительно, как у моделей на фотографиях. Александру захотелось не в кресло сесть, а, взяв Аннушку под колени, уложить ее на пол, прямо на молочного цвета ковер. Он судорожно сглотнул, так сильно ему этого захотелось.

      Но ничего такого он, конечно, не сделал, а сел в низкое кресло у столика и налил в бокалы вино.

      – Может быть, я свечи зажгу? – спросила Аннушка.

      – Пожалуйста, – пожал плечами Александр. – Могли бы и не спрашивать.

      – Ну, а вдруг бы вам не понравилось! Многие мужчины считают еду при свечах ужасной пошлостью. Тем более днем. Ведь и так светло.

      – Я не считаю свечи пошлостью, – улыбнулся Александр.

      – Вы продвинутый мужчина.

      – Просто я об этом не думал.

      Аннушка достала из бара хрустальные подсвечники и зажгла в них длинные темно-лиловые свечи. Свечное пламя в самом деле смотрелось при дневном свете необычно. И хорошо: что-то обещала эта необычность, чем-то будоражила.

      – Я положу вам салат, – сказала Аннушка.

      – А вам? – спросил Александр, когда увидел, что она накладывает салаты только в его тарелку.

      – Что вы, я такое не ем! Это же с майонезом. Я только травку.

      Не было никакой особенной заботы в том, что она купила салаты специально для него. У него были женщины, которые готовили к его приходу