Ватерлиния (сборник). Александр Громов

Санобработка? Да, и чем скорее, тем лучше. Полковник поморщился. Излучатели выжгут всякую жизнь на пятьдесят метров вглубь, но, конечно, лишь на время. В муссонный сезон эту процедуру необходимо повторять как минимум раз в неделю. Плохо то, что излучатели портят плац: бетон крошится, рассыпается в неприятную вонючую пыль, и плац потом выглядит как обгаженный. Не дай бог, командующий округом затеет инспекционную поездку – сгореть от стыда полковнику Нуньесу.

      Сельва, кругом сельва, до горизонта во все стороны, кроме севера – там она только до гор. Сельва бессмертна. У нее тысячи способов расправиться с человеком, и поэтому углубиться в нее хотя бы на пять шагов способен лишь самоубийца или буйнопомешанный, каких здесь, слава Лиге, пока еще не держат. Каждому доводилось видеть, как легко и вместе с тем мощно движется, нависая над чащей, шагающий баньян и отвратительное месиво словно бы раздвигается, угадывая, где он ступит, и давая ему ступить. Несуразный глипт в шишкастой броне ползет напрямик, с треском валит подгнившие деревья, оставляя за собой развороченную просеку. Там, где он прошел, могла бы получиться хорошая вездеходная трасса – только сельва не даст. Для этого в ней слишком много жизни.

      Можно каждый месяц выжигать вдоль границы контрольную полосу. Если хорошо выжечь и если на ней не укоренится баньян, ее действительно хватит на месяц. Потом – снова, и так без конца. Жечь, травить дефолиантами, выметать излучателями все живое – в золу и пепел. Надолго ли? Сельва упорна от рождения, гораздо упорнее людей. На соседних участках контрольной полосы давно уже не существует, линия границы условна, как мнимое число, и на это обстоятельство не устают выжидательно намекать подчиненные. Дьявольский соблазн. Люди не понимают, что они охраняют и от кого. По эту сторону хребта Северный Редут формально владеет куском территории, до которого еще ни у кого не дошли руки – потому и владеет. Между прочим – потенциальный противник, несмотря на то что уже лет двадцать как полноправный член Содружества и плюс к тому формальный доминион Земной федерации. Но их людей здесь нет, если не считать каких-то биологов в предгорьях, да и те не северяне, а из Межзоны, как-то их там терпят. Больше никого. У полковника Нуньеса нет коллеги по ту сторону границы. Это плохо. Такая служба оскорбляет командный состав и разлагает подчиненных. У них есть задачи, текущие и на перспективу, но нет цели, придающей службе значимость и видимый смысл. Людей трудно винить, но необходимо. Подчиненные не понимают, за спиной полковника делают неприличные жесты, сочиняют похабные анекдоты и думают, что одеревеневший на службе Нуньес ничего не видит. Один из этих сочинителей пустил в него две пули. Его пытались напугать – что ж, на службе случается всякое. И тем не менее полковник не считает своих людей сбродом. Просто они не могут дать ответ на мучительный вопрос: з а ч е м? Нет ответа. И, наверно, не будет, и не надо его искать, ответ этот. Служить надо.

      Он переждал приступ кашля и вернулся к столу. Сначала дело, нытья