Гора Дракона. Линкольн Чайлд

парень, – пожав плечами, ответил Уилл. – Не слишком разговорчив. – Он снова пожал плечами. – И неудивительно, учитывая, сколько он в последнее время принял халдола.

      Фосси нахмурился, снова открыл папку и на сей раз принялся внимательно изучать записи, сделанные в приемном покое.

      – Боже праведный! Сто миллиграммов за двенадцать часов!

      – Похоже, ребята из Центрального госпиталя в Альбукерке не жалеют лекарств, – заметил Уилл.

      – Я сделаю назначения, после того как осмотрю пациента, – сказал Фосси. – А пока никакого халдола. Я не смогу как следует оценить его состояние, если он превратится в овощ.

      – Он в шестой палате, – сказал Уилл. – Я вас провожу.

      Табличка на внутренней двери большими красными буквами предупреждала: «Внимание, опасность самовольного ухода». Новый санитар впустил их внутрь, тихонько насвистывая.

      – Ты знаешь, как я отношусь к помещению пациента в принудительное отделение до того, как ему поставлен диагноз, – сказал Фосси, когда они с Уиллом зашагали по тускло освещенному коридору. – Это накладывает определенный отпечаток на его пребывание в нашей больнице, влияет на перспективы лечения и может отбросить нас назад еще до того, как мы начнем с ним работать.

      – Прошу меня простить, доктор, но я смотрю на это иначе, – ответил Уилл, остановившись около ободранной черной двери. – Альбукерке выдал нам очень четкие указания по этому поводу.

      Он отпер дверь и снял тяжелый засов.

      – Хотите, чтобы я вошел с вами? – с сомнением спросил он.

      Фосси покачал головой:

      – Я позову, если он слишком возбудится.

      Пациент лежал на спине на огромных носилках для транспортировки, с вытянутыми по бокам руками и выпрямленными ногами. Стоя около двери, Фосси не мог разглядеть его лицо, лишь крупный нос и заросший щетиной выпяченный подбородок. Доктор тихо закрыл дверь и шагнул вперед; он никак не мог привыкнуть к тому, как мягкое покрытие пола пружинит под ногами. Он не сводил глаз с человека на носилках. Под толстыми брезентовыми ремнями, оплетавшими тело, точно патронташ, медленно и ритмично поднималась и опускалась грудь. Другой ремень надежно удерживал кожаные кандалы на щиколотках.

      Фосси взял себя в руки и откашлялся, дожидаясь реакции пациента.

      Затем он направился к носилкам, мысленно производя в уме расчеты. Четырнадцать часов после выписки из Центрального госпиталя в Альбукерке. Вряд ли он ведет себя так тихо из-за действия халдола.

      Он снова откашлялся.

      – Доброе утро, мистер… – начал он и посмотрел в папку, которую держал в руке.

      – Доктор Франклин Барт, – послышался тихий голос с носилок. – Прошу меня простить за то, что не встаю, чтобы пожать вам руку, но, как видите…

      Он не закончил предложение.

      Потрясенный Фосси подошел ближе, чтобы взглянуть на лицо пациента. Доктор Франклин Барт. Он знал это имя.

      Он снова посмотрел