Аквасфера. Петр Заспа

ничего не предвещало неожиданностей, и полёты шли по плану. Вертолёты взлетали один за другим и исчезали за сопками, уходя на маршруты и полигон. Кто-то из экипажей уже отработал свои упражнения, кто-то ждал своей очереди. Короткое северное лето одарило несколькими тёплыми днями, и лётчики из душных классов высыпали в курилку, обсуждая последние новости. Смена уже подходила к концу, когда из кустов ограждающих склад с техникой, пыхтя и матерясь, вылез старый генерал, очевидно отбившийся от общего стада. Он стряхнул с красных лампас прилипшие листья и радостно улыбнулся, как заблудившийся грибник, вышедший к сторожке лесника.

      – Как дела, сынки? – ласково обратился он к вскочившим лётчикам. – Сидите, сидите, – генерал царственно махнул рукой. – Я с вами покурю.

      Он раскрыл золотой портсигар и щедро пустил по кругу, угощая дорогими сигаретами. Генерал был настолько стар, что, называя лётчиков сынками, скорее всего старался себя подмолодить. Он их вполне мог бы называть и внучками. Глядя на сгорбленную спину и подслеповатый взгляд, можно было смело предположить, что этими глазами он ещё видел немецких оккупантов. Седой, сморщенный, но старательно бодрящийся генерал расположился на лавочке и, расслабленно затянувшись, решил поговорить с народом «за жизнь». Находят иногда на генералов такие желания. Сначала нехотя, но затем лётчики разговорились. Кто-то рискнул пожаловаться на задержку зарплаты, кто-то на проблемы с квартирами. Дедушка с лампасами вздыхал, понимающе кивал, сочувственно причмокивал языком, чего-то обещал, как вдруг из-за капонира на огромной скорости, с жутким рёвом вылетел вертолёт. Едва не касаясь колёсами верхушек низкорослых северных берёзок, он пронёсся над головами, ударив по ушам воем турбин и хлопаньем винтов. Мусор вперемешку с песком взлетел в воздух, закружились листья, а лётчики схватились за фуражки.

      Не то чтобы Дмитриев любить похулиганить. Но иногда допускал подобные выходки, считая, что у каждого лётчика, который с детства мечтал стать Чкаловым, должен быть свой мост. Никто не спорит, что наставления и правила полётов написаны кровью. Но случись война, все эти незыблемые законы с их жёсткими эшелонами и ограничениями полетят коту под хвост. А выживет тот, кто в своё время научился плевать на все эти правила.

      Лётчики в курилке улыбнулись, матюгнувшись вслед исчезнувшему вертолёту, но генерал к такому повороту событий готов не был. То ли в детстве во время грозы его боднула взбесившаяся корова и с тех пор он боялся грома. То ли и вправду вспомнилось, как над крышами родной деревни ревели немецкие штурмовики. Но только дальше генерал выкинул такой номер, которым вогнал всех в ступор. Рефлексы у него оказались гораздо быстрее мыслей, и, не успев обдумать увиденное, он махнул с лавки рыбкой в гору плевков и окурков, накрыв их собственной грудью. На минуту повисла немая пауза. Затем, багровый от ударившего в голову давления, генерал поднялся и ледяным голосом произнёс:

      – Ко мне этих мудаков!

      – Вы