Сезон оружия. Александр Зорич

Или были одеты, как женщины. Вот именно – одеты! Августин был так обессилен плаваньем в людском океане, что не сразу сообразил: он очутился в зале, оккупированном трансвеститами.

      – Перед порядочным расколбасом надо децл расслабиться! – философствовал Антициклон.

      И «морковочки» делали вид, что расслабляются – некоторые даже завалились на пол, прямо так, в своих роскошных, расшитых стразами нарядах. Приходилось через них переступать…

      Августин покидал «расслабившийся» зал с легким сердцем – он уже почти забыл о своих вооруженных преследователях. В самом деле, ведь маршрутов через танцевальную планету, зовущуюся Веселым Кварталом, можно было проложить десятки. Пойди угадай – какой из них выбрал Августин?

      Тем временем близилась полночь, а Августин по-прежнему понятия не имел, где ему искать Хмыря.

      – Па-а-аслушай, а-абалденный, – раздался слащавый мужской (пожалуй, мужской – заключил Августин) голос над его ухом, – не западает ли твоя просвещенная мысль на добрый драг?

      Августин оглянулся. За его спиной, покачиваясь в такт музыке, которая доносилась из тысячеваттного нойз-комбайна Антициклона, ухмылялся какой-то долговязый «кренделек». На нем был парик цвета «зеленый электрик», платье из свободно висящих золотистых нитей и ультрамодные шариковые туфли.

      – Моя просвещенная мысль западает не на всяк добрый драг, – отвечал Августин, стараясь кривляться как можно естественнее. – Я, кренделек, люблю марку.

      «Кренделек» посмотрел на Августина с нескрываемым уважением.

      – Говори, – томно выдохнул он, обдавая Августина целым букетом запахов. Августин смог без труда различить экзальтированные итальянские духи «Rogazzo» (ими иногда пользовалась Ксюша), бомбейский джин и плохо переваренный прокуренными легкими «кренделька» косячок с мадагаскарской травкой.

      – Мне нужна марка от Хмыря. От Ляшки. Или Ляжки, – брякнул Августин наудачу.

      Его авторитет в глазах собеседника достиг наивысшей точки.

      – Десятка, и он в твоих лапках-царапках.

      Августин, не раздумывая, сунул в бюстгальтер «кренделька» хрустящую банкноту.

      – Дверка за углом в конце этого коридора. Написано «Не влезай, убьет», – пропел «кренделек» и был таков.

5

      Дверь была не заперта и, издав протяжный скрип, с готовностью отворилась.

      За ней оказался небольшой тамбур и вторая дверь, посолиднее, над которой горела тусклая красная лампа в ржавом решетчатом кожухе.

      Августин переступил порог и подошел ко второй двери. Первая совершенно бесшумно закрылась за его спиной.

      Почувствовав движение воздуха, Августин обернулся и понял, что попал в примитивную западню. «Открываемся, значит, со скрипом, а закрываемся тихонько», – нервно подумал он и, махнув на все рукой, дернул за округлую хромированную ручку второй двери.

      Эта, конечно, оказалась запертой. В толще стены раздался какой-то утробный кашель, перешедший в сонный хрип. Наконец мрачноватый голос спросил:

      – Ты надпись на двери