Последний рассвет. Виктор Власов

костяка армии Мицухидэ предложил придать отряды Кендзо – мафиозный, и Зотайдо Лао – полицейский, но состоящий из бывших разбойников и ронинов. Вот у кого железная дисциплина – практически готовые самураи!

      Йиро, узнав о том, что мастер Шуинсай не собирался брать его на испытания, не расстроился – знал, что не готов: после победы над ним Суа, путь к высокому дану был ему пока закрыт. Признаться, он обрадовался: тренировать группы учеников и жить дома – гораздо уютнее, безопаснее и веселее, нежели прозябать в горах, где орудовали бандиты. Что касалось Чонг-Ву, то Лао взял его своим заместителем, несмотря на поражение.

      Когда у одних накапливались проблемы, у других не находилось совсем. Беззаботный Шиничиро по-прежнему продолжал пропускать тренировки. Когда соизволил прийти, то обнаружил маленького старика с тростью, в чёрных таби и широких штанах с белыми полосами, заложенных в складки на поясе, в кимоно с кружевными рукавами, удлинёнными и растянутыми, словно юката. Он сидел на скамейке и любовался садом. Его седая, точно пух, борода, охвачена коричневым кожаным ремешком у самого подбородка. Нос орлиный, голова овальная, как яйцо, загорелая, сморщенная, точно чернослив. На затылке и на висках – редкие жёсткие серо-белые волосы, образовавшие точно венок. На выпуклом темени сидела мохнатая родинка. Черты лица неподвижные, могли принадлежать и странствующему монаху и мастеру ниндзю-цу одновременно. Но всего больше этот старик походил на итимэ-кодзо, монашка-демона, что подкарауливает путников у дорог, даром что двуглаз.

      – Старик, ты не заблудился? – уточнил Шиничиро, подойдя. – Нам не нужны ни садовники, ни слуги. Торговая площадь – в центре Эдо возле стены дворца. Проваливай отсюда, скамейка принадлежит парнишке Шини!

      Испытующий взгляд старика, вмиг обратившийся на юношу, стал холоден, точно горное озеро, заставил поёжиться на месте. Птичьи глаза – чёрно-лиловые, как земля после дождя, расширились. Он протяжно свистнул.

      В саду появились незнакомые ученики. Татуировки покрывали их плечи. На лбах темнели повязки, на которых изображались два иероглифа кровавого цвета, означавших «Затаившийся дракон» – символ столичного додзё мастера Кендзо.

      – Двадцать ударов, – проговорил возмутившийся старик, и продолжил любоваться красивыми цветами.

      – Эй, я не знал! – растерялся Шиничиро. И, перескочив через низкую изгородь сада, побежал к Йиро, что тренировал группу малышни.

      Йиро всегда готов защитить друга, но тут воздержался: просто так ученики Кендзо никого бы не ловили. Растолкав толпу, рявкнув на Йиро, Шини хотел запереться на складе оружия. Морико, перегородив ему путь, встала в дверном проёме. Её лицо пылало от волнения, отражая борьбу противоречивых чувств. Согласно кодексу додзё, требовалось схватить и сдать провинившегося ученика мастеру, чтобы не создавать соблазн нарушения субординации, но если этим нерадивым юношей оказался Шини, что делать тогда?!

      – Не заставляй применять силу! –