Последний рассвет. Виктор Власов

и ровные удары сердца наполняли грудь упоительным вдохновением.

      Выходя из воды, он обнаружил нескольких элитных воинов-хатамото в красно-фиолетовых накидках. Откуда было знать отпрыску деревенского самурайского рода, что воины сопровождали сестру императора – Суа! А если бы и знал…

      Юноша с любопытством разглядывал крепкую высокую изящную девушку в ярко-голубом кимоно, выполняющую ката – плавные движения руками и ногами. Сами собой рождались в голове красивые строки – стихи. Жаль, что при себе не имелось ни сямисэн, ни бива – спел бы песню…

      Приятная нежная мелодия исходила из чуткого сердца юноши, соединялась с шепчущими звуками прибоя. Слушая тоскливые крики чаек словно музыку, он понимал, что озарение – начало творчества, – наделяет человека индивидуальностью, поэтому не собирался поддаваться отцу и не променял бы свой поэтический дар ни на что.

      Шиничиро мог полоснуть кого-нибудь насмешкой, острой, как бритва, но истинного вреда не причинил бы. Не хотел быть юноша ни чёрствым солдафоном, ни, тем более, хладнокровным убийцей. Его душа чуралась жестокости, шумных ссор и молчаливой гнетущей тревоги, способной вогнать в отчаяние. Окрылённый вдохновением, он стремительно приблизился к Суа. Охрана перегородила путь.

      – Ты кто?

      Шиничиро, нахмурившись, сделал вид, что не услышал.

      – Отвечай! – недовольно потребовал страж, большим пальцем выдвинув клинок из ножен.

      – Вы что, вдесятером наброситесь на одного безоружного? – юноша презрительно задрал подбородок. – Я лучший ученик додзё Ампаруа, никто мне не указ!

      Шиничиро умел мгновенно оценивать тон беседы и действовать по ситуации. Он, хотя и волновался, но голос прозвучал уверенно. Под стать голосу изменилось и лицо.

      – Пустите мальчика, – закончив ката, улыбнулась Суа. – Чей ты «лучший ученик»?

      Она оглядела юношу с ног до головы. Там, где его одежда уже просохла, белёсыми пятнами выступала морская соль. Его веснушчатое плутоватое лицо, обрамлённое копной волнистых волос, показалось девушке знакомым.

      Обычно, если не мог совладать с эмоциями, юноша суетился – крутил головой, дотрагивался до ушей, сжимал руки в кулаки, но теперь собрался.

      – Лучшего мастера во всём Канто, – надменно улыбнулся Шиничиро. – Глупо называть известное имя.

      – Ты – наглец, и не более, – спокойно заключила Суа, сложив губы в узкую полоску. Сверкающая ширь океана отражалась искрами в её больших тёмно-карих глазах.

      – Тогда проверим?.. – щёлкнув языком, начал Шиничиро плавное перемещение в боевую позицию.

      – Знай, с кем разговариваешь! – гаркнул десятник, схватившись за оружие.

      Суа подняла руку. Охранник застыл.

      – Да, проверим, – кивнула она, вытянувшись в струну. Яркими бусинами блеснули глаза, щёки занялись сердитым румянцем. Девушка повернулась боком и замерла, будто любовалась прибоем, не замечая наглого «лучшего ученика».