Великие дерзания. Брене Браун

оскорбление, а в научном сообществе, чем-то напоминающем башню из слоновой кости, педантичность считают особым достоинством.

      Как я могу рискнуть быть действительно уязвимой и рассказывать истории о трудном пути своего исследования? Я же буду выглядеть слабой. А как же моя профессиональная броня?

      Мой момент «великих дерзаний», к которым призывал однажды Теодор Рузвельт, наступил в июне 2010 года, когда меня пригласили выступить на конференции TED-Хьюстон. Это одна из наиболее независимых конференций, организованных по примеру основной конференции TED – это частный некоммерческий фонд в США, который проводит конференции. Цель этих конференций – распространение уникальных идей. Аббревиатура TED расшифровывается как «технологии», «развлечения», «дизайн».

      Организаторы конференций приглашают «наиболее ярких деятелей и мыслителей» и просят их рассказать о своей жизни в 18-минутном выступлении.

      Участие в мероприятии такой персоны, как исследователь проблем стыда и уязвимости, обычно заставляет организаторов немного понервничать, и предполагает предварительное обсуждение содержания доклада. Когда я спросила организаторов конференции, какие темы, по их мнению, мне следует затронуть в выступлении, они ответили: «Нам нравится все, чем вы занимаетесь. Выбирайте сами, о чем вести разговор, для нас важно, чтобы вы просто делали свое дело. Мы рады, что вы будете участвовать в нашей конференции». На самом деле я не понимаю, как они решились позволить мне делать свое дело, потому что до этого разговора я и не знала, что у меня есть свое дело.

      С одной стороны, мне понравилась свобода выбора, а с другой – я ее возненавидела. Оттого, что мне нужно было выбирать, я почувствовала напряженность. Мне сразу же захотелось заняться чем-нибудь более привычным и спокойным, например, прогнозированием и контролем. Но все-таки я решилась. Честно говоря, я даже не представляла, на что иду.

      Я решила рискнуть не потому, что была уверена в себе, а, скорее, потому, что была убеждена в пользе моих изысканий. Я знаю, что я – хороший исследователь, а данные, полученные мною, – надежны и достоверны. Мне удалось убедить себя в том, что все не так уж и страшно: «Это Хьюстон, здесь присутствуют люди из моего родного города. В худшем случае, примерно 500 человек решат, что я чокнутая».

      На следующее после выступления утро я проснулась с ощущением самого жуткого «похмелья уязвимости» за всю мою жизнь. Вы помните, как это бывает, когда просыпаетесь и чувствуете, что все прекрасно, однако это состояние длится ровно до того момента, когда на вас накатывают воспоминания, и вам просто хочется исчезнуть с лица земли? «Что я наделала? 500 человек теперь думают, что я сумасшедшая, и это ужасно. Но есть кое-что поважнее. Неужели я показала слайд со словом “срыв”, чтобы придать дополнительный вес всей истории, которую вообще не следовало рассказывать? Мне надо уехать из города», – мучилась мыслями я.

      Но бежать было некуда. Полгода спустя я получила письмо от кураторов