Легендарный Корнилов. «Не человек, а стихия». Валентин Рунов

дороге станции Карансебаш, откуда они должны были пешком добираться до румынской границы. Уйдя в горы, Корнилов и Мрняк переоделись в штатское платье, которое они до сих пор носили в своих ранцах, и начали выдвижение к границе. При этом они шли медленно, избегая патрулей и застав, сторонясь проезжих дорог, питаясь кореньями и лесными ягодами.

      Около села Барло измученный голодом чех не выдержал и решил зайти в этот населенный пункт в поисках пищи. Корнилов остался его ждать в лесу. Но Мрняку не повезло. На улице села он был остановлен жандармами, которые уже знали о побеге из замка Нейгенбах. Его судили и приговорили к смертной казни через повешение, но впоследствии наказание было заменено заключением в тюрьме на двадцать пять лет.

      Австрийцы, поняв, что Корнилов скрывается где-то поблизости, начали прочесывать местность. Но Лавр Георгиевич смог ускользнуть от погони. На несколько дней он нашел приют и помощь в шалаше пастуха-славянина, который и довел его до границы, а также указал наиболее удобный участок для ее преодоления, которым пользовались контрабандисты.

      В ночь 18 августа Л. Г. Корнилов перешел австро-румынскую границу и уже не таясь начал движение по территории этой страны. В то время полиция Румынии, в частности, была занята и тем, что отлавливала на территории страны русских и австрийских дезертиров, не желавших сражаться на фронтах Первой мировой войны и искавших спасения в нейтральных сопредельных странах. Время от времени пойманных дезертиров для установления их личности под конвоем провожали в специальные фильтрационные лагеря.

      Плакат «Помощь пленным» периода Первой мировой войны.

      Корнилов также не избежал такой участи. Он был задержан румынскими полицейскими и включен в группу дезертиров. 28 августа эта группа прибыла в румынский город Турну-Северян, где находилась центральная комендатура.

      Очевидцы так описывают последующие события. «Ранним утром 28 августа 1916 года на запыленную площадь румынского городка Турну-Северян пригнали группу русских солдат, то ли бежавших из австрийского плена, то ли дезертиров. Изможденные, оборванные, босые, они выглядели усталыми и угрюмыми. Вышедший к ним русский штабс-капитан объявил, что Румыния только что вступила в войну с Германией и Австро-Венгрией и что после проверки все они будут переданы в формирующуюся здесь часть для отправки на фронт.

      Он уже было собирался уходить, как вдруг от строя отделился небольшого роста, тощий, заросший рыжеватой щетиной пленный. Подойдя к офицеру, он резким охрипшим голосом крикнул:

      – Постойте! Я скажу, кто я!

      «Наверное офицер – подумал капитан. Нехорошо я эдак – всех сразу под одну гребенку…»

      – Вы офицер? – спросил он как можно участливее. – В каком чине?

      Человек стоял перед ним покачиваясь, и спазматические, булькающие звуки вырывались у него из горла. Наконец он овладел собой и громко произнес:

      – Я генерал-лейтенант Корнилов! Дайте мне приют!

      31