Пятерка Мечей. Наталья Солнцева

не потянул. – Скрипач усмехнулся. – Да! Представьте себе, я еще тогда догадывался, что она далеко пойдет. Она родилась звездой! Понимаете?

      – Обиду не затаили?

      – Что вы! У нас были очень хорошие, теплые отношения. Мы любили беседовать. Иногда я провожал Нику домой.

      – У Лебедевой были враги?

      – Враги? Странное слово… Я бы так не сказал. Многие ее недолюбливали. У нас в оркестре тромбонист есть, Егор Фаворин, – так он просто терпеть не мог Нику. Впрочем, он вообще женщин не жаловал. Но с Никой у него пару раз были стычки.

      – А по какому поводу?

      Музыкант задумался.

      – Точно не помню. Кажется, из-за котов.

      – Простите?!

      – Фаворин продает персидских котят, – объяснил скрипач. – Он несколько раз предлагал Нике, но она не любила животных. Шерсть, запах… Она очень заботилась о своем голосе, а на кошачью шерсть у нее была аллергия, – горло опухало, насморк, кашель. Ну, и они повздорили. Ника страшно возмутилась, когда Егор принес котенка к ней в гримерную.

      – Как вы думаете, Фаворин мог…

      – Убить Нику? – не дал Артему договорить музыкант. – Да вы что? Из-за какой-то мелкой ссоры?

      – А кто, по-вашему, был способен это сделать?

      Скрипач пожал плечами. Его лицо исказилось гримасой боли.

      – Знаете, я до сих пор не могу поверить, что Ники больше нет… Жутко вспоминать, как она лежала тут, в театральном фойе, в гробу, усыпанном цветами. Ее причесали, накрасили, как куклу. Жутко!

      – Вы никого не подозреваете?

      – Нет.

      – Лебедева не говорила вам, что кто-то ее преследует? Может, были какие-то телефонные звонки?

      – Ничего такого она мне не говорила.

      – А…в карты она играла?

      Скрипач уставился на Пономарева, как на умалишенного.

      – В карты? При чем здесь карты? Вы имеете в виду казино? Или что?

      Артем замешкался. Если бы он сам знал, что?! Та строчка из стихотворения – «Но предсказали Смерть изменчивые карты» – не выходила у него из головы. А вдруг, это ключ к разгадке? Вполне вероятно, что он возлагает слишком много надежд на стихи! Все гораздо проще – просто подходящая рифма или красивый оборот речи.

      – Я имею в виду… Может, Вероника Лебедева проиграла кому-то в карты большую сумму денег? – все же сказал он.

      Артем привык отрабатывать все возможные варианты, даже самые, на первый взгляд, глупые или неправдоподобные.

      – Ф-фу… ну и вопросы у вас. – Музыкант потер лоб. – Проиграла в карты? Я ни разу не видел, чтобы она играла. У нас в театре это не принято. А где-то еще… Не знаю. Вряд ли! У Ники склонности к азартным играм не было. И с какой стати играть на деньги?

      Главный режиссер к сказанному почти ничего добавить не смог. Сокрушался по поводу «невосполнимой потери» и «безвременной кончины» ведущей артистки театра, никого не подозревал, Веронику любил «не как женщину, а за яркий, самобытный талант». Словом, пустой разговор. Зато режиссер дал оперативнику адрес тромбониста Фаворина и телефон Касимова.

      Артем