Стриптиз Жар-птицы. Дарья Донцова

Вот гад! Думаю, он из местных. Гастарбайтеры на такое не пойдут, они пугливы. Даже если кто-то из них изнасиловал женщину, просто убежал бы, и все. Шантажировать не стал бы, побоялся. Да и текст записки явно написан человеком, для которого русский язык родной. Нет, здесь точно поработал кто-то свой…

      – И мне очень хочется его найти, – перебила меня Дана, – может, поможешь?

      Глава 4

      На следующее утро, около восьми, в комнату, где я спала, вошла, держась за голову, Дана.

      – Вилка, дрыхнешь?.. – протянула она. – Впрочем, прости за идиотский вопрос. О, как мне плохо!

      Подруга со стоном рухнула в стоящее у стены кресло.

      Я села и участливо спросила:

      – Мигрень?

      – Ужасная, – прошептала Данка.

      Потом вдруг резко вскочила, кинулась к окну, распахнула его и перегнулась через подоконник. По моим ногам побежал холодный ветер. По утрам в сентябре зябко, да еще сегодня моросил мелкий противный дождь.

      – Осторожно, не упади, – сказала я.

      – Мы на первом этаже, – уже нормальным голосом ответила Дана, – лететь недалеко.

      – Все равно не следует висеть вниз башкой, – не успокаивалась я, – только хуже станет, иди ляг в кровать. Погода меняется, вот твои сосуды и отреагировали.

      Данка закрыла окно и упала в кресло.

      – От воздуха легче. В моей спальне дышать нечем, я себе после ремонта комнату в мансарде оборудовала.

      – Под крышей? – удивилась я. – На втором этаже у вас пустая спальня.

      – Хотела тишины, – призналась подруга. – И потом… э… пойми меня правильно… на второй этаж ведет широкая, удобная деревянная лестница, а выше – винтовая.

      – И что? – не поняла я.

      Дана схватила со спинки салфетку, накинула ее себе на лицо.

      – Свет резкий, – пожаловалась она. – Жозе по отвесным ступенькам туда не залезть. Ее комната внизу, у нее ноги болят и с равновесием плохо, на второй этаж старушка еще залезает, а дальше никак. У Жози была подруга, Люся, та в семьдесят сломала шейку бедра и скончалась. У мамы с той поры страх, она уверена, что такая травма смертельна, хоть я ей и повторяю: нынче просто сустав заменяют, через месяц после хирургического вмешательства старички сайгаками скачут. Не верит. Я очень люблю Жозю, встаю ежедневно в шесть, чтобы в магазин к открытию прирулить, пробки же на дорогах. Выспаться удается только в понедельник, в мой выходной. А Жозя вскакивает с птичками в пять, и ей ничего не стоит пришлепать в мою спальню – на циферблат она не смотрит – и с самыми лучшими побуждениями объявить:

      «Я кофе сварила. Хочешь чашечку?»

      Жозя беспокоится о моем здоровье. Я люблю утром пить кофе с молоком, а вечером какао. Только из города приеду, возьмусь за банку, а она тут как тут, с заявлением: «Какао плохо для твоей головы!» Вот я и нашла выход. Оборудовала себе спальню в мансарде и там же некое подобие кухоньки устроила: чайник, небольшой холодильник, шкафчик с запасами. Только пойми меня правильно! Я очень, очень люблю Жозю, она мне как мать и…

      – Можешь не продолжать, –