Alouette, little Alouette…. Юрий Никитин

проценты проголосовавших за того или иного кандидата в сенат, голос комментатора, задающего вопросы людям на улице, стал громче и назойливее.

      Роман посерьезнел, буркнул:

      – Обыватель даже не поднимет задницу с дивана, чтобы пойти и проголосовать, а потом удивляется, почему это правитель, которого выбрали другие, не соответствует его личным чаяниям!.. Придурки.

      – Еще какие, – ответила она рассеянно.

      За столиками ресторана народу все прибавляется, однако же Максима все нет и нет, хитрая сволочь, что же он от нее хочет, что за странная и рискованная игра, неужели он так в себе уверен…

      Слуха коснулся рассудительный голос Романа:

      – А мне тотальное наблюдение только на пользу! Раньше с женой часто ссорились, что-то себе накрутит, а потом целый день утверждает, что я вот так сказал, а это обида, даже оскорбление, почему я такая грубая свинья?.. А теперь стоит отмотать запись взад, все выясняется. И теперь сама следит за язычком. А если не уверена, тайком прокрутит, проверит, как и что кем было сказано.

      Она поставила стакан с недопитым коктейлем на барную стойку.

      – Что-то Ильяс не торопится. Пойду выясню.

      – Взгрейте его, – посоветовал Роман. – А то он быстро наглеет, таким нельзя давать спуску.

      Ильяс обнаружился в углу зала, там целая команда его помощников, советников и просто работников, все почему-то громко ржут, толкают друг друга в бока, снова ржут, а сам Ильяс вообще сгибается в поясе от гомерического хохота.

      Аллуэтта ускорила шаг, люди Ильяса увидели, разом замолчали, некоторые поспешно убежали, другие торопливо делают вид, что работают, усердно работают, просто изнуряют себя таким замечательным и увлекательным делом.

      Ильяс, шустро развернувшись, ринулся Аллуэтте навстречу, уже настолько серьезный, что почти скорбный.

      Она нетерпеливо спросила с ходу:

      – Ну что, нашел, кому я должна отдать деньги?

      Ильяс смотрел ей в глаза истово и преданно, вот щас хоть в огонь по ее слову, но ей показалось, что он с великим трудом сдерживается, чтобы снова не заржать.

      – Мисс Аллуэтта…

      – Ну?

      Он сказал предельно серьезно:

      – Мисс Аллуэтта, произошла небольшая накладочка…

      Она насторожилась, краем глаза уловила снова повеселевшие рожи его помощников.

      – Что стряслось?

      Он сказал проникновенно, даже ладони прижал к сердцу:

      – В соседнем корпусе был снят этаж под всемирный слет каких-то ученых. Не то нейрофизиков, не то нейрохирургов, я в них не разбираюсь. Но там затеяли ремонт в баре… вы же знаете, это всего лишь ученые, кто с ними церемонится!.. но все же в порядке благородного жеста и от свойственного нам великодушия к этим убогим разрешили попользоваться нашим. И хотя у них там эконом-класс, а у нас суперлюкс, но все равно оттуда почти никто сюда не пришел. Ученые – странные люди…

      Быстро приблизился бочком один из его помощников, поклонился и сказал льстиво:

      – Меня зовут Карлос, Карлос Хоменко. Я выяснил, двое приходили. Доктора наук Максим и Френсис зашли пропустить по коктейлю после завершения конференции.