Alouette, little Alouette…. Юрий Никитин

как управляется, покачала головой.

      – Тебя как зовут?..

      – Аллуэтта.

      – Красивое имя, – сказала женщина. – Меня зовут Аня.

      – Анечка, – сказала Аллуэтта. – Я слышала. Ты занимаешься секвенированием.

      – Ого, – сказала Анечка, – у тебя хорошая память. Давай помогу…

      – Я сама.

      – Конечно, сама, – ответила Анечка, – просто подскажу, что Джордж не пьет кофе, только зеленый чай, а Георгий только кофе с молоком и не терпит сливок.

      Аллуэтта сказала шепотом:

      – Спасибо, ты меня выручаешь. Нет, просто спасаешь. А что предпочитает шеф?

      Анечка чуточку помедлила с ответом.

      – Понимаешь, у него вкусы очень простые. Кофе любой, лишь бы крепкий и сладкий. Булочек ему не надо, хотя их тоже ест. Но любит больше, как я заметила, поджаренные гренки с козьим сыром от фирмы Вайт энд Вайт.

      Аллуэтта спросила с сильно бьющимся сердцем:

      – А здесь такой есть?

      Анечка покровительственно улыбнулась:

      – У нас есть все. Нужно только назвать правильно. И отчетливо, здесь твоего голоса еще не знают.

      Аллуэтта кивнула с некоторым запозданием, ну да, здесь же принтеры, что печатают все: от металлических конструкций до утонченных блюд, отвратительно, но так везде. Только в высшем свете по-прежнему делается эксклюзивно вручную и очень дорого, зато качество… хотя злые языки утверждают, что эти чемпионы кулинарии используют те же принтеры, чувства человеческие не в состоянии отличить еду, приготовленную самым лучшим поваром, от той, что составляет автомат и выдвигает на лоток принтера.

      – Вайт энд Вайт, – повторила она. – Хорошо, только бы не перепутать.

      – Если что, – шепнула Анечка, – спрашивай у меня.

      – Спасибо.

      Глава 7

      В лаборатории странная тишина, все чинно за столами, хотя еще не успели излазить все огромное помещение, исцеловать каждый дюйм ККК-3С, навосхищаться возможностями, и всему виной эта дочка мультимиллиардера, что восхотела находиться здесь, и все, ничего с этим не поделаешь.

      Аллуэтта старалась держаться ниже травы и тише воды, до обеда ходила с тряпкой, стараясь не приближаться к столу Максима, потом все же решилась и подошла к Анечке.

      – Помоги, – взмолилась она. – Нет, убирать я буду сама, расскажи, кто здесь и что. Чтоб я ориентировалась!

      Анечка посмотрела на нее искоса, словно хотела спросить, а оно ей надо, если сегодня же к вечеру ее вообще не будет в их городке, но смолчала, а потом начала рассказывать, сперва нехотя, затем разошлась, глаза заблестели, даже на щеках румянец стал ярче.

      Максим, оказывается, работал с геном SUMO-1, уже показавшим прекрасные результаты у больных кардиомицитом, страдающих от врожденной сердечной недостаточности, а сейчас довел трудную работу до успешного финиша, повернув вспять сердечную недостаточность у стариков, у которых сердца когда-то были в порядке, но поизносились.

      Как Аллуэтта поняла, гораздо проще лечить даже ранее считавшиеся неизлечимыми болезни, чем на уровне нейронов заставить омолаживаться стареющую ткань, потому что врожденная болезнь –