Хрустальное сердце. Татьяна Корсакова

как-нибудь, чай, не маленькая…

      Девчонка всхлипывала, размазывала по лицу слезы, а Макс сидел на столе, смотрел сверху вниз на ее вздрагивающую макушку и не знал, как правильно поступить. Сохранять дистанцию становилось все труднее.

      – Все, хватит рыдать! – сказал он, а потом вспомнил, что она глухонемая, и потряс ее за плечо.

      У нее были красивые глаза – светло-карие, с зелеными крапинками.

      – Не плачь! – громко, словно это что-то меняло, сказал он.

      Девчонка закусила губу, вытерла слезы.

      – Хочешь есть?

      Она отрицательно покачала головой.

      – Не хочешь. Ладно, тогда я сварю тебе кофе, и мы спокойно поговорим.

      Спокойно поговорим! Ну и выдал! Как же он с ней поговорит, если она глухонемая?

      – Ты любишь кофе?

      Утвердительный кивок.

      – А шоколадные конфеты?

      Еще один кивок.

      Макс уже спрыгнул со стола, когда она тронула его за рукав, быстро напечатала:

      «Спасибо. Можно мне в ванную?»

      – Да ради бога! Там на вешалке – чистое полотенце. Как ты вообще себя чувствуешь?

      «Спасибо, уже лучше».

      Уже лучше. Значит, до этого было не слишком хорошо.

      Макс проводил девчонку задумчивым взглядом и направился в кухню. Поставив на огонь кофе, вернулся за ноутбуком. Надо же как-то с ней общаться…

* * *

      …Господи, господи, господи! Да что же это такое?!

      Лиза присела на край ванны, закрыла лицо руками. Она не должна находиться здесь, в квартире у незнакомого мужчины! Она должна быть в клинике, проходить обследование! Она же за тем и приехала в Москву.

      …Она выкарабкивалась долго. Говорят, целую неделю была в коме. Лиза не помнила.

      Она помнила только аварию, самые первые мгновения.

      Они ехали с тетушкой с дачи. Урожай выдался на славу, багажник старой «девятки» был под завязку загружен яблоками. Под успокаивающее бормотание приемника Лиза дремала на пассажирском сиденье. До города еще час езды, можно расслабиться и отдохнуть. Дома отдохнуть не удастся. Неугомонная тетушка сразу примется сортировать урожай, откладывать самые красивые яблоки на зиму. Из тех, что поплоше, заставит Лизу печь яблочный пирог. Да не маленькую шарлотку, а настоящий пирог, на весь противень. Зачем, спрашивается? Вдвоем им столько ни за что не съесть, а Артем, Лизин любимый мужчина, без пяти минут муж, в командировке, приедет только через две недели. Кто же будет есть этот громадный пирог?

      Лиза вздохнула, украдкой посмотрела на тетушку. Эх, ее бы воля, она бы вообще ничего не пекла. Зачем вообще готовить, если сейчас в магазине можно купить все, что душе угодно? Только тетушке это объяснять бесполезно. Она однажды решила, что в приличном доме должно пахнуть выпечкой, пусть не каждый день, но по выходным – обязательно. Она решила, а вот печь приходилось Лизе, потому что тетушка была художницей. У нее на первом месте – общение с музами и поиск вдохновения. Ну не на кухне же черпать это вдохновение? Вот поэтому забота о хлебе насущном и о домашнем уюте лежала исключительно