Трибунал для Валенсии. Чингиз Абдуллаев

вступить с ними в разговор удержала элементарная неловкость. Кто-то наверняка запомнил его в баре и теперь сразу поймет, что он слышал все их разговоры и споры. Он поднял бокал и попробовал вино на вкус.

      Рядом со сдвинутыми столами находился еще один небольшой столик, за которым обедал в одиночестве невысокий мужчина с круглой как шар головой и немного смешными, старомодными усиками. Когда ему принесли первое блюдо, Дронго заметил, как он радостно и энергично закивал головой. Очевидно, получал удовольствие от самого процесса поглощения пищи.

      – Так кто начнет? – повторил Олег, оглядывая приятелей. – Или вы храбрые только тогда, когда нужно языками трепать?

      Мужчины смотрели друг на друга.

      – Ты предложил, ты и начинай, – обратился Аркадий к Тиграну.

      Тот пожал плечами, улыбнулся и сказал:

      – Пожалуйста. Самый лучший поступок в жизни я совершил в десять лет, когда поцеловал на спор девочку из своего класса. А самый худший… – он задумался, глядя на сидящую рядом с ним Еву, – самый худший случился два дня назад, когда я случайно раздавил бабочку…

      – Не случайно, – перебила его Ева, – а нарочно. Я тебя предупреждала, чтобы ты был осторожен. А ты бросил туда свои брюки, накрыл бабочку и сломал ей крыло.

      – Вот ты всегда так – не веришь в мои лучшие чувства, – заметил Тигран.

      – Хватит, – остановил его Олег, – это глупо. Если мы начнем вспоминать свои школьные приключения и сломанные крылья бабочек, то вся эта затея изначально никому не интересна. Не хотите говорить откровенно, так и скажите.

      Было заметно, что он привык руководить.

      – Господин Базуров в своем репертуаре, – весело заметил Тигран. – А почему ты решил, что я шучу? Может, смерть бабочки – это вселенская трагедия, а тот поцелуй в школе – мое самое приятное воспоминание?

      – Олег прав, – вмешалась Нина, почему ты все время шутишь, Тигран? Если не хочешь серьезно разговаривать, нечего было вспоминать про этот трибунал.

      – Вот именно, – поддержала ее Алла, – Тигран все старается превратить в смешное.

      – Ну вот, на меня напали сразу все женщины, – поднял обе руки Тигран. – Хорошо хоть Лена молчит, иначе не знаю, что бы я делал. Спасибо тебе, Лена, за поддержку.

      – На здоровье, – усмехнулась она. – Я ждала, что ты расскажешь о своих грехах, потому и молчу. А свои заслуги ты все равно нам распишешь лучше всех.

      – И ты, Брут… – вновь не удержался от улыбки Тигран. – Все против меня.

      – Давайте я начну, – неожиданно предложил Вадим.

      Снова наступило молчание. Официанты принесли очередные блюда, разлили всем вино. И лишь когда они удалились, Аркадий спросил у Вадима:

      – Ты хочешь начать первым?

      – Хочу, – подтвердил тот.

      И все поняли, что он намерен говорить серьезно.

      – Самый лучший поступок в жизни я совершил во время распределения в институте, – задумчиво произнес Вадим, – на пятом курсе. Тогда еще было распределение и мы ждали в коридоре, когда нас позовут, чтобы