Урок пятый: Как не запутаться в древних клятвах. Елена Звёздная

глядя вперед, где Окено вдруг остановился, сорвал веточку белоснежных цветов с дерева и протянул Ри. Несмотря на подчеркнутую неприязнь к старшему следователю, темная эльфийка заметно смутилась и цветы взяла так… так, как не берут у тех, кто безразличен. Теплая, такая добрая улыбка озарила лицо мастера Окено. Ри вообще опустила голову, прикрыв смущение попыткой вдохнуть аромат цветов. Полувасилиск был готов расцвести, как и все вокруг.

      – Наконец-то он понял, – с усмешкой прошептал Юрао.

      – Что понял? – спросила я, впрочем, учитывая то, как Ри позволила взять себя за руку, тут действительно все понятно.

      – Понимаешь, – начал рассказывать партнер, – Ри он всегда нравился. Да, она фыркала, перец ему в чай подсыпала, гвозди в постель, толченую соль в мыло для умывания. Все как полагается, и все для того, чтобы Окено наконец обратил на нее внимание. Мне было шестнадцать, ей четырнадцать, и следователь, конечно, внимание обращал, куда уж тут не обратить после такого, но не как на девушку. А когда Ри исполнилось двадцать, уже она его видеть не хотела. Мы, дроу, мстительные.

      Я, улыбаясь, смотрела, как одна очень мстительная дроу, обернувшись через плечо, взглянула на брата. Юрао весело помахал рукой на прощание: вряд ли Окено не заметил, что его осторожно повели в наиболее пустынную часть парка.

      – Очень мстительные, – повторил Юрао. – Вот зря он пошел!

      – Почему зря? Может, им стоит побыть наедине. – Мне было так радостно за Ри.

      – Да потому что она на него все еще злится. – Юр встревоженно вглядывался в сторону исчезнувших из нашего поля зрения Ри и Окено.

      – Как бы она ни злилась, если любит, простит абсолютно все. – Тяжелый вздох я сдержала.

      – Да? – Юрао насмешливо смотрел на меня, вскинув золотую бровь. – Это ты у нас все простишь, а с Ри разговор особый.

      И тут на весь парк раздалось гневное:

      – Не надо зеркал!!!

      Рев был знатный, перепуганные птички вспорхнули с деревьев, летучие мышки, напротив, повалились на траву.

      Мы с дроу стояли и прислушивались к происходящему. Дождались очередного возмущенного:

      – Риая Найтес!

      Усмехнувшись, Юрао меланхолично поинтересовался:

      – А я говорил, что Окено у нас преподавал?

      – Ри училась в Академии Стражей? – не поверила я.

      – Естественно. – Юрао весело мне подмигнул. – Все шесть лет. А как, по-твоему, она могла портить жизнь Окено? Он, кстати, как раз после нашего выпуска и перевелся в Ардам, чтобы, значит, подальше оказаться.

      – Подальше от Ри? – Я во все глаза смотрела на партнера.

      Юр отошел к дереву, сорвал и мне цветочков, протянул и, едва я взяла, пояснил:

      – Подальше от нашей профильной академии, – усмехнулся. – Представь себе выражение его лица, когда, принимая должность старшего следователя и знакомясь с личным составом, он услышал: «Офицер Юрао Найтес».

      – И что он сделал? – У меня вдруг странные подозрения