Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии. Ольга Пашнина

невысоким мальчишкой лет шести со смешно торчащими черными волосами. Худой до неприличия, одетый абы как, будто собирался в спешке и самостоятельно, без помощи родителей. Внимательные темные глаза изучали меня и, очевидно сочтя не опасной, переключились на что-то за моей спиной.

      – Вы – Сормат?

      На меня уставился старик с большой лопатой в руках.

      – Вы работать приехали или валяться здесь?

      – Ну, естественно, валяться, – пробурчала я и поднялась. – Всю жизнь мечтала вдоволь поваляться в жопе мира.

      Старик что-то пробормотал, но больше попытки заговорить не делал. Я понуро шла за ним, обдумывая, как за две недели практики не свихнуться в этой глуши.

      – Вот твое рабочее место. – Он махнул на стойку с ключами и документами. – Будешь регистрировать приезжающих и выезжающих.

      – Спаси-ибо, – протянула я.

      Старик, очевидно именуемый господином Варцем, раздевался. Бросив потертую дубленку на диван, он, не глядя на какую-то там практикантку, скрылся в подсобке.

      И где я, по его мнению, должна была спать? Неужто под стойкой?

      – Господин Варц! – рявкнула я так, что с потолка даже пыль посыпалась. – А где мой номер?

      – В домике для прислуги, номер два, – продребезжал голос старика.

      – Домик для прислуги?

      Мальчишка, который в это время с любопытством меня разглядывал, неопределенно махнул куда-то в сторону леса. Приглядевшись, я увидела маленький двухэтажный домик, с виду выглядевший так, словно годился лишь для летних посиделок, да и то без ночевок, чтобы простуду не схватить. И он предлагает мне спать в нем зимой?

      – Вы что, серьезно? – Я категорически не желала отставать от Варца, который, судя по недовольному выражению лица, изрядно тяготился моим вниманием.

      – Можешь ехать домой, если не нравится, – отрезал старик.

      Я осталась стоять с открытым ртом посреди холла. Мне за свою жизнь доводилось и высокородных хамов встречать, и деревенских грубиянов. Но почему-то все девятнадцать лет жизни мысль о том, что дружелюбие возрастает по мере удаления от столицы, не желала покидать меня. Оказывается, в таких вот заброшенных местах обитают крайне интересные экземпляры рода людского.

      – Не обращай внимания, – мальчик картинно закатил глаза, – Варц всегда такой. Он не любит людей.

      – И работает с ними? Поразительная склонность к мазохизму, – покачала я головой. – Как тебя зовут?

      – Эмиль, – ответил мальчишка.

      – Я Дейна.

      За стойкой было пыльно, всюду валялись клочки бумаги и прочий мусор. Судя по всему, Варц не утруждал себя интенсивной работой с документами. Открыв журнал регистраций, я подивилась, как он еще не разорился – записи были сделаны неаккуратно, явно впопыхах, причем разными почерками, что наводило на мысли, будто клиенты сами записывались и выписывались.

      – Веселенькое место, – вздохнула я. – А питаетесь вы здесь чем?

      – Мара кормит, – расплылся в улыбке Эмиль. – Готовит – пальчики оближешь! Иногда добавку дает…

      Он